«А неплохо»! – подумала она, разглядывая японцев, домогающихся гейшу различными способами. Ещё немного такой семейной жизни с Рукожопом и она полюбит одиночество.
Рукожоп явился, когда она усиленно делала вид, что спит. Он тихо забрался под одеяло и обнял Марину. Она замерла, ведь пижаму с собачками и мячиками он категорически запретил ей надевать, а храпеть специально она не умела. Однако других поползновений от Рукожопа не последовало, и он захрапел сам. Марина осторожно выползла из-под его руки на край кровати и, наконец, заснула.
За завтраком муж сообщил, что через неделю Марине придется пойти с ним на новогодний корпоратив для узкого круга вип-персон. В смысле исключительно для генералитета. Для всех этих, которые вроде бы около Башни, но якобы сами по себе. Будет кто-то из важного московского руководства. Мероприятие официальное, поэтому все будут с жёнами.
– А без жены тебе никак нельзя? – поинтересовалась Марина.
– Нельзя. А что?
– Да, ничего. Знаю я эти ваши мероприятия и этот ваш узкий круг. – Марина фыркнула. – Тоже мне генералитет и вип-персоны. Одно название. Наклюкаются водки с пивом, материться будут, танцы-шманцы, караоке, анекдоты пошлые. И московские ваши, наверняка, ничем не лучше. Зачем вам там жёны? Там проститутки нужны, чтоб сразу в баню.
– Надо же, какие мы нежные? Материться при нас нельзя! Танцы мы не танцуем, караоке не поём. Нам бы пофилософствовать, правительство похаять. Мы, мать их, либералы интеллигентные, не иначе. Вот семя питерское ядовитое! Забыла, с чьей руки кормишься? Ты сама-то, чем от проститутки отличаешься? Разве что штампом в паспорте!
– Ну, знаешь ли! Это уже переходит все границы. – Марина встала. – Забыл, что я тоже немного работаю?
– Сядь! – рявкнул Рукожоп. Нехорошо так рявкнул. – Работает она. На помаду хоть бы заработала.
Пришлось сесть.
– Купи там себе, чего подороже, да марафет наведи. В блондинку, помнишь, красилась? Сделай. Сейчас у всех блондинки. Но чтобы моя жена лучше всех была. У меня всегда всё самое лучшее.
– Зачем тебе это надо? Вдруг завидовать начнут.
– Не начнут. Эх, Мартыш! Много ты о себе понимаешь! Тебе сколько лет? Забыла? Овал у тебя далеко не юный. – Он потрепал Марину по подбородку. – Чему тут завидовать? И улыбаться там не забудь. А то будешь королеву из себя корчить, через губу разговаривать. Я тебя знаю.
– Можно теперь уже идти?
– Ступай, – Рукожоп ухмыльнулся и шлёпнул её по попе, когда она встала.
