Только теперь я вижу более-менее полную картину. Весь танцпол, бар, столики внизу — все это как огромный салон самолета. Это потрясающе!
— Ну, что скажешь? — Молли садится напротив меня, и открывает меню.
— У меня нет слов. Как тебе удалось получить столик? — громко спрашиваю я.
— Владелец клуба — известный ди-джей. Когда-то папа выбил для него возможность выступать здесь, что, в итоге, привело к тому, что тот разбогател и сумел выкупить клуб. Ну, это не так уж интересно. Меня больше волнует, как нам заполучить выпивку, потому что я могу многое, но не все, — хохочет она.
— Шутишь? Заполучить такой столик в таком роскошном месте — это, на самом деле, и есть «все».
— О, поверь, здесь есть места более комфортабельные и дорогие, чем этот столик. Вон, например. — Она указывает в сторону за моей спиной. — Вот там, действительно, шикарно.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть и ахаю. Если мы с Молли в вип-каюте самолета, то там чуть ли не маленькие частные самолетики экстра-класса для каждого, с огромными диванами, плазмой, и дверью в отдельный туалет.
— У каждого свой туалет? Серьезно? — Молли кивает.
Я рассматриваю одну каюту за другой. Некоторые из них открыты, на других задернуты плотные шторы. Это просто рай для бабников-миллионеров. Можно пить, танцевать, трахаться за закрытыми шторами, затем снова пить, танцевать, цеплять новую цыпочку на танцполе, и провожать ее на свой диванчик. И так до бесконечности.
И каково же удивление, когда я вижу, как на одном из этих кожаных диванов развалился мужчина моих снов. На нем черные джинсы и серая рубашка с закатанными рукавами, идеально сидящая на нем. Он расслаблен. В его руке стакан, он разговаривает с каким-то парнем. Испытываю облегчение, что он не воплощает прямо сейчас то, о чем я думала секунду назад.
Его взгляд скользит мимо меня. Затем резко возвращается обратно. Выражение его лица застывает, темные глаза проходятся по мне с ног до головы, а затем он выгибает бровь, встает, выходит из своей каюты и идет к нам.
Мое сердце перестает биться.
— Кое-кто направляется в нашу сторону. — Молли наклоняется ко мне, чтобы ей не пришлось кричать, чтобы я ее услышала.
— Это он.
— Кто он?
— Джереми, — одними губами произношу я в тот момент, как он появляется у меня из-за спины.
— Здравствуй, Эвелина, — обращается он ко мне с теплотой в голосе. Затем смотрит на мою подругу. — Я Джереми.
— Я… — я убью ее, если она сейчас скажет, что знает, кто он такой. Ведь это будет означать, что я прожужжала о нем все ее уши. — Молли.
