— Не помешаю, ваше высочество?
— Ой!
Выронив от неожиданности своё орудие труда, принцесса Тиана (а это была именно она) удивленно округлила глаза и чисто по-детски прикрыла рот ладошкой, но тут же исправилась, ловко изобразив на узком, да еще и стесненном перилами мостике весьма изящный реверанс.
— Буду рада познакомиться с вами, ваше сиятельство.
Я демонстративно пригладил волосы, затем с сомнением посмотрел на свои пальцы.
— Кажется, сегодня я вышел на прогулку без короны. Как же вы догадались, что к вам обращается граф? Или… — я подозрительно прищуриваюсь, делая вид, что меня осенила страшная догадка, — никто с титулом ниже графского в принципе не может гулять в этом парке?
Тиана отвечает на немудреную шутку задорной улыбкой.
— Вы почти угадали, ваше сиятельство. Просто всех остальных, кто может гулять здесь без сопровождения, я знаю в лицо. А единственный, с кем я еще не встречалась — граф Морольд ле Брен, гость моего отца и союзник империи.
Мне остается только отвесить легкий поклон, признавая правильность догадки.
— Весьма остроумное применение метода исключения, ваше высочество.
Брови принцессы удивленно взлетают вверх.
— Вы знакомы с «Логикой» Кириона Альмирского?
Небрежно облокотившись на перила, я в лучших традициях одного семитского народа отвечаю вопросом на вопрос:
— А что, по-вашему, дикому северному наемнику недоступно высокое искусство формальной логики?
Кажется, мне удалось смутить свою собеседницу. Принцесса даже слегка покраснела.
— Нет, просто это как-то… не вяжется с родом вашей основной деятельности.
Моя ехидная улыбка становится чуть шире.
— А что вы знаете о моей основной деятельности?
Тиана забавно морщит свой слегка курносый носик, сосредоточенно вспоминая всё слышанное о наёмниках.
— Ну-у-у… вы воюете за деньги, служите тому, кто больше платит. В принципе, это логично. Хотя воевать с теми, кто недавно был твоими товарищами, кажется мне несколько аморальным. Скажите, граф, неужели вас не тревожит необходимость сражаться против собственной родины?
— Мой лучший друг однажды сказал: «Моя родина там, где стоят лагерем мои солдаты». Боюсь, я, несмотря на знакомство с некоторыми трудами по философии и риторике, не смогу высказаться лучше.
— Всё же это смотрится как-то… неестественно.
— Неужели? А знаете, как звучала бы эта фраза, если бы ее сформулировал не наемник, а горожанин либо крестьянин — неважно империи или любого из королевств Лиги? «Моя родина та, чьи солдаты стоят сейчас у нас лагерем». Примерно так. И чем их позиция лучше? Или её вы тоже считаете неестественной?
