Так уж вышло, что ле Вейр, командовавший в ту пору западной армией империи, готовясь к генеральному сражению, вызвал к себе на помощь стоящий в Леймаргене полк регуляров, но при этом чуть-чуть не угадал со сроками. В результате к сражению подкрепления так и не успели — не такая уж редкая ситуация на войне. Ле Кройф же, узнав, что сильнейшая крепость в регионе осталась практически без защиты, буквально через день после разгрома имперцев, покинул объединенную армию Лиги и рванул к Леймаргену, наплевав на все союзнические обязательства. Перехватить шедший на соединение с ле Вейром полк так и не удалось, но Бенно это не сильно расстроило. Главное, что когда мы, после нескольких дней форсированного марша, узрели наконец воочию валы и башни Леймаргена, в неприступных с виду бастионах ютилось едва ли четыре сотни тыловиков и нестроевых — всё, что осталось от некогда сильного гарнизона.
Дальше были короткие переговоры, завершившиеся подписанием взаимовыгодного соглашения, по которому имперцы в тот же день свалили восвояси с оружием, знаменами и личными вещами, а мы без боя получили мощнейшую крепость со всеми запасами, лишний раз доказав, что сила позиции определяется не столько прочностью укреплений, сколько стойкостью их защитников. Ну а затем был манифест герцогини ле Марр о принятии Леймаргена с окрестностями под её монаршую опеку и учреждении на этих землях новой Леймаргенской марки. А также специальный указ о даровании Беннарду ле Кройфу, ландмейстеру и главнокомандующему армии Танариса, титула маркграфа Леймаргенского.
Так что сейчас, рассуждая о том, что захват нами Леймаргена вдохновит недовольных королей Лиги на открытое противостояние с Валландом, Валли явно намекает на персональную роль нашего командира в данном вопросе. Ведь ясно же, что когда крепость захватывает какой-то наемный отряд — это одно, а когда граф с боем восстанавливает сюзеренитет над своей вотчиной — уже совсем другое. Для монархов, пытающихся уберечь веками лелеемый суверенитет своих карликовых королевств от посягательств агрессивного соседа, второй вариант звучит куда как более вдохновляюще. Да и для ле Кройфа возврат недавно обретенного владения наверняка больная тема. Это для меня графский титул — практически пустой звук. Как пришел, так и ушел. А Бенно у нас из настоящих баронов — потомственный аристократ. Пусть лишенный права на титул, изгнанный из родного королевства и проклятый собственным отцом, но всё же, всё же… Для таких графская корона — не просто красивая побрякушка. Тем удивительнее были слова, прозвучавшие в ответ на реплику эльфийки.
