— Серафина, — Рун взглянул на меня с беспокойством. — Все хорошо? Я испугал тебя? Прошу прощения, я действовал импульсивно.
— Испугал меня? — уставилась я на него в изумлении. — Ты просто спас меня… снова.
— Я был тем, кто привел тебя сюда, когда мы наткнулись на них, — пожал он плечами. — Так что я не думаю, что это можно отнести к моим добрым делам.
— Я верю, что это так, — сказала я твердо, глядя на трупы. Дрожь пробежала по телу.
Я никогда раньше не видела убитого человека, а тем более нескольких. Но я знала, что это было необходимо, и еще знала, что сейчас не время для паники. Время быть сильной. Рун защитил меня. Меньшее, что я могла сделать — это не впадать в истерику.
— Что мы можем сделать для них?
— Мы можем послать солдат, чтобы похоронить их, — тихо уговаривал меня Рун, пустив лошадь рядом. — Сейчас я хочу, чтобы ты вернулась в замок.
Я осторожно посмотрела вокруг нас и пришпорила лошадь.
Мы благополучно добрались до замка, затем Рун отправил нескольких солдат похоронить тела. Мои родители заметили суматоху и пригласили нас пообедать вместе. Они хотели услышать все о разбойниках, которые атаковали нас, и о том, что Рун сделал, чтобы остановить их.
Я сидела молча, слушая, как Рун пересказывает события в мельчайших деталях и при этом не хвалит себя. Я задумалась о нем, об этом скромном мужчине, который уже дважды спас меня, используя магию. Если бы это происходило с кем-то еще, я бы назвала это выдумкой; я бы вгляделась глубже, в тайные мотивы, которые он скрывает. Но в случае Руна, я знала, что он не может по-другому. Он видит вещи иначе, чем большинство из нас.
И я нахожу это привлекательным. Я нахожу его привлекательным.
После встречи с его матерью его отношение не удивило меня. Рун вырос в достатке, но мать научила его быть благодарным за то, что он имеет. Он не жаждал золота или сокровищ. Он спас бы меня, даже если бы я была дочерью крестьянина. Все, что имело значение для Руна — та сила, что соединила нас.
Его мать была женщиной цельной, честной и убежденной, но она также была колдуньей. Леди Бромли уважала магию и силу, которая могла обуздать магию. Эта комбинация сделала ее одновременно твердой и обаятельной — мечтательницей, крепко стоящей на ногах. И ее сын был очень похож на нее.
«Если ты хочешь полетать, Серафина, давай полетаем, — Рун обвел руками огромный сказочный мир вокруг нас. — Это все наше. Возьми и управляй. Землей и небом!»
«Только если я смогу взять тебя с собой». — Я обняла его за талию и подняла нас обоих.
