«Господи».
Вскоре футболка стала влажной, он играл с её соском, умудряясь дразнить клитор и усиливать её возбуждение.
Кира вскрикнула, когда он покинул эту эрогенную зону, но затем задохнулась от ожидания, когда его намерения стали ясны.
Ниже. Ниже. Ниже по её телу, его прикосновение оставило жаркий след у края футболки, которая съехала на талию во время их шалостей.
Арик нежно поцеловал округлость её живота. Но не задержался.
Он продвинулся ещё немного вниз, даже когда её дыхание стало прерывистым, а пальцы схватились за простынь.
Он добрался до её трусиков. Арик стащил их зубами с одной стороны бедра. Кира посмотрела, как он это делает, и могла бы упасть в обморок от представшей взору картины.
Арик склонился над ней, в его глазах полыхало вожделение — «для меня» — а зубы сжимали ткань её трусиков.
Он задержал взгляд на Кире и сдвинул ткань ещё на чуть-чуть. Кира вздохнула. Так горячо.
Очень.
Ну, или она так думала.
Сильно дернув и издав дикий рык, что выглядело очень сексуально, Арик разорвал трусики. Превратил их в бесполезный клочок, который больше не стоял на его пути.
Что вполне устраивало Киру.
Он застыл между её бедрами, его горячее дыхание овевало лоно. Кира задрожала. Она не могла ничего с собой поделать. Кира извивалась, пытаясь заставить Арика приблизиться.
И он приблизился. Он обхватил ртом внешние губки влагалища и слегка пососал.
Она дернулась, взбрыкнув бедрами, сильнее прижимаясь к его губам.
Раскатистый смех сотряс Арика.
— Какая нетерпеливая.
Попробуйте сильно возбудиться и ждать.
К счастью, Арик тоже нетерпелив. Кончик его языка прошелся по влагалищу. Затем ещё раз. Каждое движение языка становилось все смелее, дольше, приятнее.
Он раздвинул её чувствительные губки и, дразня, облизал их. Это изумительно. Желание Киры возросло в разы. Это… бледнело в сравнении с тем, когда его язык нашел клитор.
Забудьте о том, чтобы спокойно лежать, нежась. Когда он щелкнул языком по клитору, Кира чуть не выпрыгнула из кровати от пронзительного удовольствия. Он прижал её бедра тяжелым предплечьем, чтобы навсегда сделать её пленницей орального наслаждения.
Кира вскрикнула, задыхаясь. Звуки, которые она произносила, были бессвязные, но, похоже, поощряющие, потому что напор Арика не смягчился. Напротив, он, казалось, был полон решимости свести её с ума от блаженства.
Он приблизил её к разрядке. Она парила на краю пропасти.
Он остановился.
Кира захныкала:
— Нет. Нет. Не останавливайся.
