«Серьёзно, я такая трусиха?»
Ей действительно нужно было взять под контроль свои гормоны. Она не какая-то легкомысленная девчонка, которая бегала за парнем. Она женщина, которая знала, как справиться с противоположным полом. Ещё она была знакома со словом «нет».
Она могла противостоять его обаянию, тем более, в действительности она не останется со здоровяком наедине. Совсем скоро её дядя будет бесцельно бродить здесь, не говоря уже о широких окнах и людях, идущих по тротуару.
Свидетели на случай, если руки надумают снова её подвести.
Но как же её безопасность? Что, если его флирт был всего лишь уловкой? Что, если его извинения направлены на то, чтобы ослабить её защиту?
Пока они говорили, тротуары стали заполняться людьми, начинающими свой день.
Если здоровяк хотел причинить ей вред, они будут свидетелями.
Хотя, судя по едва заметному интересу в выражении его лица, а никак не ярости, которую она помнила, у неё не складывалось впечатление, что он хотел причинить ей вред. По крайней мере, не болезненными способами. Напротив, его рука, держащая её руку, которую он до сих пор не мог отпустить, поглаживала большим пальцем кожу.
«Сделай это».
«Не делай этого».
Её разрывало на части, но в действительности имелся лишь один вариант. Кира была не из тех, кто обычно трусил. Мужчина перешагнул через свою гордость и извинился. Меньшее, что она могла сделать, — помочь ему.
— Заходи, я посмотрю, что можно сделать. — Под этим она подразумевала, что она может сделать с прической, а не с ним.
Почему такие мысли вышибают из неё дух?
Он, наконец-то, отпустил её руку, но только для того, чтобы провести большим пальцем по щеке.
— Спасибо. Я ценю это.
«Ах. Нет, только не ямочка».
Если бы она не сдалась раньше, она бы сделала это сейчас, когда он использовал самую дьявольскую улыбку благодарности.
Она заставила себя отвернуться. Дрожащими руками она открыла дверь и впустила его в парикмахерскую.
Пока Кира щёлкала выключателями, поворачивала табличку стороной «Открыто» и доставала парикмахерские инструменты из дезинфицирующего ящика, куда их положили уборщики, она пыталась игнорировать Арика.
Это было нелегко. Казалось, он занимает всё пространство в комнате. Она прекрасно чувствовала все его передвижения по комнате.
Он снял верхнюю одежду, открыв её взору ещё больше своего торса. Шёлковая рубашка, которую она никогда бы не смогла себе позволить, сидела на нём как влитая, обтягивая мускулистые руки. Он ослабил галстук, медленно двигаясь к парикмахерскому креслу.
