— Может, это ловушка?
Три пары глаз с тем же взглядом уставились на нее. Дженни обхватила колени и уставилась на пальцы своих ног.
Пышка хихикнула.
— Ох, Телксиопи, серьезно? Вечно ты со своими теориями заговора. Ловушка? Правда? Она — дитя, а не бомба.
— Мне это не нравится. Она явно не одна из нас. — Телксиопи даже не потрудилась скрыть недоверие.
— Она ни на что не похожа, — размышляла вслух высокая. — Или, по крайней мере, ни на что, с чем я сталкивалась во время путешествия или читала в книгах.
— Я считаю, что нам нужно кинуть ее в воды Стикса, и пусть чудища разбираются.
Дженни насторожилась. Может она и не знала, откуда пришла, но знала, что купание с чудищами не лучшая идея.
Пышка приобняла Дженни.
— Телксиопи! Что с тобой? Она — ребенок!
Брошенный, нежеланный ребенок, который даже не знал что он или откуда.
«У меня нет дома».
Недоверчивая фыркнула.
— Делай, что хочешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.
— Мы не выкинем ее, как мусор, — заявила высокая, садясь на корточки перед Дженни, а после продолжила нежным голосом: — Малышка, что хочешь, чтобы мы сделали?
Они ей выбор предоставляли? С чего вдруг у Дженни появилось право голоса?
— Я знаю, что ты нас понимаешь, — пропела тихим голосом низкорослая милашка. — Я вижу это по твоему выражению. Ответь моей сестре Рейдне. Только правду. Скажи, что хочешь, чтобы мы сделали? Ты потерялась? Нам найти твоих родителей?
Дженни неистово замотала головой. Насколько ей известно, именно мать ее бросила, и сомневалась, что не любящие ее родители обрадуются ее возвращению.
— Тебе есть куда пойти? — спросила Рейдне.
Дженни грустно покачала головой.
— Хочешь остаться здесь, с нами?
Правда? Осмотрев лицо каждой девушки и не найдя в них угрозы, даже в той недоверчивой, Дженни задумалась, а могла ли она остаться?
Теплый ветерок так нежно ласкал кожу, особенно на фоне холодных волн и скал. Нос дразнил запах чего-то сладкого, пробуждая желание узнать, что же могло так восхитительно пахнуть. Здесь все по-другому. Так… мило.
Дженни набралась смелости и тихо заговорила:
— Вы искренне говорите? Могу я остаться?
Тут же исчезли все насекомые и чайки, а земля оказалась усыпана извивающимися телами. Крики матроса, который греб к берегу, пока девушки разговаривали, стихли. Было принято решение, что Дженни могла остаться, но только если займется вокалом. И будет говорить, как можно меньше, учитывая, что своим голосом она могла разрушить всю жизнь на острове. К счастью, сирены были невосприимчивы к странным вокальным данным Дженни.
