Оставив свои вещи в гостинице, Кожевников решил съездить в город. Ему не приходилось бывать в Салехарде, а хотелось познакомиться с его достопримечательностями.
Автобус ходил по одному маршруту: аэропорт — речной вокзал. Кожевников этому не удивился: съезжать в сторону с выбитой колеи в глубокий снег, наверное, не рискнул бы ни один шофер. И выбитая, глубокая колея стала кольцевой дорогой.
Пассажиров в город оказалось много, на каждой остановке подсаживались все новые и новые. Кондукторша с трудом протискивалась по узкому проходу: толстая от множества надетой на нее одежды, похожая на кочан капусты, она получала деньги, отрывала билеты и объявляла остановки.
— Переезжаем Полярный круг!
Сообщение кондукторши, ее ровный голос заставили бурового мастера сразу почувствовать, как он далеко забрался на Север. Но и Салехард не конечный пункт, а пока временная остановка. Он напряженно вглядывался в замороженные окна в толстых рубашках искрящегося снега. Мысленно перенесся в Тюмень, где перед отлетом сияло солнце, а на сухих, теплых тротуарах, перечерченных мелом на классики, прыгали без пальто школьницы, носками ботинок гоняя банку из-под гуталина. Синее небо, теплое солнце остались где-то позади. Он начал нетерпеливо проскребывать в стекле глазок, чтобы разобраться, куда его вез автобус, и разглядеть долгожданный город. Прижимаясь к стеклу, видел заснеженные улицы и пухлые шапки над крышами домов. Иногда раздавались хриплые гудки встречных машин, которых он не видел, но чувствовал их появление: при объезде автобус царапал то одним, то другим боком по кузовам машин или жесткой снежной стене. И это подтверждало, что дорога пробита в высоких сугробах, как тоннель.
На остановках открывалась дверь. Пока входили и выходили очередные пассажиры, Кожевников успевал что-нибудь заметить для себя интересное. На одной остановке увидел оленей. На нартах сидел ненец в малице, отбросив капюшон на спину. Черные жесткие волосы в блестках инея.
— Интернат! — особенно громко объявила кондукторша остановку.
На высоком снежном бугре резвились ребятишки. В меховых длинных малицах они походили на бурых медвежат. Кожевников пожалел, что не умел фотографировать, а то привез бы домой интересные снимки. На каждой новой остановке он жадно всматривался в деревянный город, в его одноэтажные дома, открывая в них что-то незнакомое, неповторимое.
Автобус сделал круг и остановился перед зданием речного вокзала. Кожевников вышел из автобуса и сразу увидел большой памятник первым революционерам. Прошел вперед, и с высокого, обрывистого берега открылась широкая Обь. Здесь стояли вмерзшие в лед пароходы и самоходные баржи, около судов копошились матросы, обкалывая лед. Ничто не напоминало о весне, и до вскрытия реки было еще далеко.
