Ему не избежать встречи с начальником управления. Рано или поздно она обязательно произойдет. Может быть, следует перевестись в другое управление? Нет, он так не поступит. Он не трус. За свое письмо готов отвечать. Но он должен доказать Очередько, что у Сергея Ромашко вырос сын и будет хорошим летчиком. Если он не стал истребителем, то полюбил вертолет. Для всех летчиков, на чем бы кто ни летал — одно небо! И он понял, что никогда не напишет рапорт, не переведется в другое управление. Он не сможет расстаться с Томасом Кузьмичевым, Ачкасовым и добрым и отзывчивым Нецветаевым и Екатериной Ивановной. Они не поймут истинную причину его отъезда, а обвинят в трусости. Решат, испугался Ямала туманов, непогоды и морозов!
Глава 5
ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ
В четверг командир объединенного авиаотряда Васильев, садясь в правое кресло проверять технику пилотирования у пилота Як-40, не мог предположить, что обратный полет из Надыма окажется для него таким трудным и закончится происшествием.
Синоптики подписали карту погоды в середине дня. Открылся аэродром. Последние рваные клочья густого тумана разгонялись резкими порывами ветра, цеплялись за верхушки низкорослых елей.
Лайнер набрал высоту и лег на заданный курс. Солнце ярко светило в круглые пятачки окон, и белые кучевые облака лениво передвигались по синеве неба над снежной равниной тундры, замерзшими болотами, реками и озерами, перечеркивая их густыми тенями, как летящая стая гусей.
Летчик уверенно вел самолет по приборам к Салехарду, но, не долетая километров восемьдесят, постучал по штурвалу, чтобы привлечь внимание проверяющего. Налетевшая внезапно черная туча сразу закрыла горизонт, и ночная тьма поглотила все вокруг.
— Снежный заряд! — испуганно прокричал летчик, и его руки на рогах штурвала задрожали.
Васильев услышал громкий вскрик летчика, еще не усиленный переговорным устройством.
— Снежный заряд! — сразу подтвердил Васильев, проверив запор форточки. Держался спокойно, как будто черная туча не представляла для самолета никакой опасности, а несла лишь одни неиспытанные радости экипажу. Взял штурвал, чтобы самому вести самолет.
Ураганный ветер швырнул Як-40 к земле, словно задавшись целью разбить его, оторвать короткие крылья. Однако в снежной коловерти несущихся белых хлопьев снега Васильев не потерял пространственную ориентировку, он твердо помнил, что земля рядом, доверившись умным приборам, которые особенно ярко светились в кромешной темноте. Пять минут длилось страшное испытание, проверялись сила воли, техника пилотирования, — и Васильев вышел победителем.
