. Пост, на котором можно было порядочно нажиться. Но честь не допускала нашего отца поступать таким образом, за что большая часть начальствующих выгодными местами жестоко его укоряла. В шведскую войну на суше и на море, не помню, в котором году начавшуюся
[118], батюшка для удобнейшего и скорейшего действия комиссариата был переведен в Выборг и был помещен там в шлоссе
[119] старинной шведской крепости. И сверх того батюшка был сделан главным начальником всех военных лазаретов — место, на котором другой в эти три года, в которые продолжалась война, составил бы себе большое состояние, а присоединив к этому, окроме обыкновенных операций комиссариата, действия его по случаю войны, какие огромные суммы должны были переходить через батюшкины руки. Передвижение войск, поправки и устройства крепостей и других укреплений, снабжение их всем нужным не могло обходиться без комиссариата, от которого получали деньги. Ко всем этим превосходным средствам для наживы себе великолепного состояния надобно было, чтобы случился еще в одну ночь и пожар в шлосе, в самой той его части, где помещалась казначейская часть комиссариата. Батюшке было очень скоро [дано] об этом знать, так что он, взяв с собою своего камердинера, самого верного и весьма расторопного человека, приехал первым к месту пожара, бросился в казначейскую, возле которой горело, и спас с камердинером все до копейки наличные деньги и все важные документы, которые сохранил у себя в доме до утра, в которое представил деньги и документы главнокомандующему Мусину-Пушкину
[120], который был тогда тоже в Выборге. Приняв деньги, которые были все сполна, он, будучи приятельски знаком с батюшкою, сказал ему: «Ну, что бы тебе стоило из этих денег отложить мильенчик-другой себе, которые бы пошли за сгоревшие, а награду получил бы ты все ту же, что получишь теперь». Батюшка получил за это Владимира на шею
[121]. Все тогда удивлялись такой бедной награде.
Великий князь Павел Петрович[122], бывший в Финляндии при армии, требовал от батюшки из комиссариата двадцать или пятнадцать тысяч, но батюшка ему отказал в этом, так как ему было дано особое письменное приказание от императрицы, чтобы он ни под каким видом не давал Павлу Петровичу комиссариатских денег, за исполнения чего он дорого поплатился при вступлении на престол императора Павла I.
Из жизни нашей в Выборге очень мало что осталось у меня в памяти. Помню, что мы жили против вице-губернатора, которого по утрам видали почти всякий день подходящего к окну в белом пикейном халате с пришпиленным к груди Владимирским крестом в петлице, над чем все очень смеялись. Дом, в котором мы жили, должно быть был на горе, потому что мы всякий день проезжали по улице, идущей по довольно крутой и довольно возвышенной горе, когда отвозили старшего брата в единственный пансион, там существовавший. Других старших братьев Владимира и Константина в Выборге [не было]. Они уже были помещены в Шляхетний кадетский корпус
