Эшли закусила губу и крепко задумалась. Ее взгляд переходил с отца на человека со смешной прической, а Калински поразился тому, как быстро повзрослела его дочь. Он чувствовал гордость вперемешку с печалью. Все то время, пока она росла, он был занят тем, что гонялся за собственным хвостом в Mattel или в Matchbox. Дочь росла, а он все это пропустил. Эшли прервала его размышления:
— Тебе нужно поехать в Японию со своим другом.
— Что? Нет.
— Послушай ее, Том, — сказал Накаяма. — Она — мудрая девочка.
Калински посмотрел в глаза девочки:
— Ты не хочешь, чтобы я был здесь с вами?
— Конечно, я хочу, чтобы ты остался. Но он же хочет тебе что-то показать, пап, — сказала она чуть раздраженно. — Это же здорово!
Калински был поражен ее детской логикой.
— Ну, раз ты так считаешь, я соглашусь.
— Да, да, решай сам, — сказала Эшли. — А теперь можно я покажу свой сюрприз?
За всеми этими решениями, которые в потенциале могут круто изменить его жизнь, Калински совсем забыл, что его дочь пришла к нему с каким-то сюрпризом в руках.
— Да, да, конечно же!
Ее лицо озарила дьявольская улыбка.
— Это песочный снежок, — засмеявшись, сказала она и бросила комок из песка в отцовский живот.
«Снежок» шлепнулся на землю, оставил едва заметный след на его плавках. Эшли это здорово развеселило, и она убежала, заливисто смеясь.
Калински повернулся к Накаяме:
— Видимо придется с тобой поехать в Японию.
— Тебе понравится то, что я тебе покажу.
— Да мне-то что. А вот моей жене, я думаю, это не слишком понравится.
— Это сейчас. Зато потом она будет более чем довольна, — уверил Накаяма. — Когда ты станешь президентом Sega.
— Ты в этом уверен?.
— Я не хочу настаивать, — ответил Накаяма. — Я понимаю, что у тебя сейчас семейный отпуск. Если ты хочешь провести остаток дня на пляже, то мы можем уехать завтра утром.
— Ха, а ты не расстроишься, если эта твоя штуковина не произведет на меня того эффекта, на который ты так рассчитываешь? — спросил Калински, впервые за много времени ощущая азарт и игривость. Он снова чувствовал себя молодым, любопытным, даже взволнованным. Мир показался ему просторнее, чем прежде, и он испытывал определенную гордость за то, что был единственным, кто это заметил. Он взглянул на своего нежданного гостя, желая что-нибудь сказать только для того, чтобы продлить этот момент.
— Накаяма-сан, могу я тебе раскрыть одну тайну?
— Да, Том. Конечно.
Калински посмотрел через плечо, прежде чем наклониться и признаться своему новому другу в невеликом секрете:
