Молодой ученый работал много над историей Польши и всеобщей историей от древнейших времен до новейшего времени. Он работал также над теорией или методологией истории и уже в 1809 году написал первый ее очерк — «Наука истории», который показывал немногочисленным друзьям. Этот очерк, многократно дополнявшийся и перерабатывавшийся на протяжении последующего десятка лет, определял, что такое история и чем должен заниматься историк. Все тогдашние научные исследования Лелевеля были призваны реализовать программу, начертанную в этом руководящем труде.
Но пока он оставался еще в рукописи. Путь Лелевеля к читателю был не легок. В 1814 году он опубликовал том статей «Историко-географические этюды». Опубликовал он этот том за собственный счет, на деньги, полученные от отца, и в течение года смог продать по полтора злотых… 11 экземпляров. Остальной тираж он отдал по себестоимости, то есть по одному злотому, книготорговцу, но не за наличные, а в обмен за необходимую ему научную литературу. Несколько лет спустя, когда популярность Лелевеля возросла, этот книготорговец продавал эти томики по восемь злотых…
«Этюды», хотя и не привлекали покупателей, получили отклик, при этом критический. Особенно возмущался ими Ян Снядецкий, сторонник классического, ясного и пышного стиля, который утвердился в Польше в период Просвещения. Лелевель не считался с правилами классицизма, слишком много новых понятий он хотел и должен был ввести в науку. Он писал трудным для понимания языком, полным неологизмов; кроме того, он по собственному усмотрению «улучшал» орфографию. Очень многие чудачества лелевелевского стиля так и остались только чудачествами, однако многие из созданных им неологизмов получили право гражданства в польском языке. Весь лагерь классиков метал громы и молнии на такие изобретения Лелевеля, как, например, слово «krajobraz» (ландшафт), употребление которого сегодня кажется нам совершенно естественным. Критика книги Лелевеля сосредоточивалась на вопросах формы, но речь шла и о более существенных проблемах. Уже эти «Этюды» давали возможность понять, что молодой ученый совершенно по-иному трактует призвание историка, чем это было привычно корифеям классицизма.
На рубеже 1812 и 1813 годов, после отступления Наполеона из Москвы значительная часть польских земель была занята русской армией. Война продолжалась еще на Западе в течение двух лет, и все это время судьба Польши оставалась неопределенной. Лишь 1815 год принес Европе стабилизацию. Собранные на конгрессе в Вене монархи и министры старого режима перекраивали наново границы государств в соответствии с принципами легитимизма. Польские земли также подверглись новому (как потом говорили — четвертому) разделу. Однако царь Александр объявил себя польским королем, предоставил Королевству Польскому конституцию. «Дух революции» был подавлен в Европе и в Польше. А Александр, победитель Наполеона, казалось, вступал на путь либерализма.
