Сначала он издал на французском (1836) и немецком (1838) языках небольшую работу о Пифеасе из Массалии, путешественнике IV века до нашей эры, который оставил интересное описание северноевропейских морей.
По ходу своих работ над историей средневековой Польши Лелевель начал собирать и анализировать старые карты Европы, особенно итальянские и арабские. Постепенно им овладела идея большого труда: разработки истории представлений о географии Европы в средних веках. Это был новый рискованный замысел. В течение уже двадцати лет готовились два подобных издания: одно в Париже (Жомара), второе в Лиссабоне (Сантарема), оба пользующиеся финансовой поддержкой и основанные на материалах из многочисленных коллекций.
Лелевель сумел опередить их обоих, вооруженный лишь собственным беспредельным трудолюбием и предприимчивостью. Сначала он приготовил атлас средневековых географических карт, разумеется им же самим гравированных. Издатель нашелся в самом Брюсселе. Автор писал брату Яну: «Некоторые высокопоставленные французские писатели морщатся при виде того, как какой-то темный отшельник-бедолага бросается в подобное предприятие и популяризирует, делает общедоступным то, что они своей высокой спекуляцией делали недоступным». В июле 1847 года он сдал в типографию атлас вместе с первым томом «Географии средних веков». Но все стало под знаком вопроса. Начался общеевропейский финансовый кризис, а вслед за ним весь континент охватила революция. Издатель Канс испугался риска и расторгнул соглашение.
Лелевель был тогда болен и уже не принимал участия в быстром развитии политических событий. Он быстро сориентировался, что революция клонится к упадку, что она не положит предела неволе Польши и его изгнанию. «На ложе тяжкой, более тяжелой, чем когда-либо, болезни я размышлял, что делать? Время такое, когда другие повсеместно в страхе прекращают, приостанавливают научные предприятия, я же, в моем преклонном возрасте, не имею возможности тратить время, поэтому рискну сам». Он вложил уже немалые средства в подготовку карт; теперь (летом 1848 года) он подписал векселя на несколько тысяч франков, чтобы типография Пилье приняла заказ.
Издание очень затянулось, но книжке это пошло на пользу, поскольку автор продолжал сбор материалов. «Тогда в медленном развитии труд возрастал, рос более гармоничным». Однако творческие, технические, организационные труды были колоссальны: «Я взбирался со своего уровня на вершины гигантской горы, карабкаясь по ее скалам во весь дух, либо спускался бегом в бездонную пропасть, погружаясь в такие глубины, куда едва достигал какой-либо свет» — так описывал ученый свои тогдашние переживания. В 1850 году Лелевель, автор и гравер, взвешивал, не придется ли ему еще самому стать наборщиком, и лишь отмечал, что на эту работу ему «физически не хватит времени». Гравирование «съело» у Лелевеля зрение, ему все труднее было читать старые тексты. По временам ему казалось, что он никогда не доведет до конца этот труд.
