Сделал Искра ещё несколько вдоль ущелья — и вдруг хлестнул чёрный вихрь. В тёмной высоте слепые совы проснулись, железные крылья расправили, железными клювами защёлкали:
— Никогда тут шагов человека не слышали — и вот, человек идёт! Живой в Нижний мир спустился! Горячая кровь, свежее мясо! Давно уже не было совам такого угощения!
Замер Искра на миг — и тут кукла выскочила вперёд, побежала вглубь ущелья, а сама хохочет и голосом Кедровки кричит:
— Да-да, вот она — я! Только вам меня не поймать, безрукие, не увидеть, безглазые! Живая девочка из Срединного мира из вас похлёбку сварит, ваши перья в очаге сожжёт!
От такой дерзости разъярились безглазые совы, слетели со скал вниз — человека искать. Воздух от ударов железных крыльев застонал. Щёлкают совы клювами, когти железные растопырили — да только маленькую куклу поймать не могут, промахиваются. А она в щели между камнями прячется — и кричит оттуда насмешливо:
— Эх вы, слепые крачки! Даже в суп — и то не годитесь!
Сшиблись две совы в полёте — железные перья полетели, как стрелы, камни от их ударов закричали. А кукле — хоть бы что.
— Глупые, — кричит, — птицы! Келе с живым человеком перепутали! Духа, будто живое тело, ловите! Крови захотели — да только и капли воды не получите!
Поняли совы, что обманулись — или кукла обманула их; взлетели к самому своду с воплями, злыми и горестными. А Искра тем временем ущелье миновал — пока совы куклу ловили, о нём забыли и думать.
Пробежал он каменную лестницу, не помня себя; очнулся на сером снегу. Медведи рядом — словно тяжёлые тени, медвежонок — словно струйка позёмки. Живым глазам непривычно Нижний мир видеть — да и обитатели сумрака его не ждали, попрятались.
Нагнулся Искра, поднял пригоршню серого снега — а снег этот в горячей ладони не тает: то ли снег, то ли пепел давно остывший. Сверху — пещерный свод навис, словно могильная насыпь, тяжёлый воздух мертвечиной пахнет. И понял Искра: кончились шаманские игры.
Если он отсюда выйти не сможет — тут ему и конец. А из Нижнего мира никто живым не возвращался. И страх сердце Искры сковал, как смертный холод.
Но тут почувствовал он, как кто-то крохотный за штанину его дёргает. Вздрогнул, посмотрел — и увидел куклу Кедровки. И разжался ужас, как ледяные когти.
— Нашлась ты, — улыбнулся Искра. — А я испугался, что потерял тебя. Что, думаю, теперь Кедровке сказать? Разиня, подарок не уберёг… смеяться бы стала она.
Хихикнула кукла.
— Ничего, вместе пойдём, Искра.
