* * *
Проснулся Искра — и не сразу понял, где он, что за девчонка ему варёной оленины принесла. Личико у девчонки осунулось, под глазами тени легли — но глаза блестят, на щеках ямочки, зубы, будто сахар, белые.
Кедровка, вот кто.
— Всё я помню, великий шаман, — сказала. — Помню, как келе из чёрных костей нас с сестрой задушить хотел. Как в тордохе темно было, словно под землёй, тени по стенам метались и огонь в очаге горел без света. И как ты пришёл, свет принёс, пальцы твари разжал на горле у меня.
Улыбнулся Искра:
— Легко ты говоришь, легко дышишь — рад я. Неужели улетела вместе со мной? Не видел я — на злую погань смотрел.
Хихикнула Кедровка:
— Я не такая большая, как ты. Если и летела рядом с тобой, то — как мошка рядом с Вороном. Где же тебе заметить меня!
Услышала это Куропатка — за косу Кедровку дёрнула и оттолкнула в сторону:
— Больше слушай, Искра, как сестра моя болтливая небылицы плетёт! В любое дело она лезет, досадно ей, завидует она, что у меня лицо белое, а на её лицо сажа осела! Младшая она, всю красоту духи мне отдали, ей ничего не осталось!
Выдернула Кедровка косу из кулака Куропатки, из тордоха выскочила. Правду Куропатка сказала: лицо у Кедровки и впрямь темнее. Но что Искре до того за дело!
Поднялся он, вышел из тордоха следом за Кедровкой, окликнул:
— Я — огонь, ты — дым. Вместе мы вверх поднимались. Знаю я, что ты впрямь улетала, знаю, что келе видела.
Обернулась Кедровка. Снежинки с небес летят, на её волосы садятся, на горячих щеках тают.
— Хорошо, — сказала. — Это хорошо, что веришь мне.
Высунулась из тордоха Куропатка:
— Замёрзнуть хочешь вместе с моей глупой сестрой, Искра?
Вздохнул Искра:
— Оленей покормить надо мне.
Рассмеялась Куропатка:
— Сами они прокормятся!
А Кедровка в лицо Искре взглянула:
— Впрямь непростые олени?
И не стал Искра её от себя гнать. Стояла Кедровка рядом, смотрела, как олени с медвежьими клыками горячую кровь с ладони Искры слизывали — а сумеречный медвежонок, тень в метели, снег глотал, на который капли крови упали.
— Вот они какие, келе… — сказала тихонько.
Усмехнулся Искра:
— Вот ты какая… шаманка.
Отвернулась Кедровка в сторону:
— Никакая я не шаманка. Твоими глазами вижу, твоими ушами слышу. Чую, какой жар от тебя идёт — и тепло мне.
— Маленькое вдохновение, — сказал Искра. — С самую малую мошку, а летает.
Вслух Кедровка не согласилась — но и спорить не стала.
В тордох они вернулись, когда сам Чёрная Скала огонь кормил — тюлений жир лил в него.
