- Ах да!
Уже в проеме открытой двери вспомнив о небольшой, но все же достаточно важной мелочи, князь вернулся обратно на рабочее место. Позвенел немного связкой ключей, открывая шкаф, затем запустил руку под стол и... Вытянул наружу вороненый Гром (ага, тот самый, который Агренева-Греве особой мощности). Будучи подвешен на проволочных креплениях, сей агрегат смотрел своим девятимиллиметровым "глазком" аккурат на входную дверь - а если самую малость довернуть, то и на стулья для гостей. Аккуратно уложив увесистый "дырокол" на среднюю полку шкафа для бумаг, надворный советник захлопнул скрипнувшую сталью дверку. Глянул наапоследок на уличный термометр, столбик которого поднялся до десяти градусов (минус десяти, разумеется) - что для марта месяца в Хабаровске было очень даже мягкой и теплой погодой.
"Эх, сейчас бы в Геленджик, позагорать да всласть поплавать в теплом море!.."
Уже отступая от окна, Александр обратил внимание на красноносого дворника, посыпающего свежим песочком заиндевелые камни брусчатки возле штаб-квартиры генерал-губернаторства. Чуть дальше по улице еще один его коллега деловито махал длинным сучковатым дрыном, сбивая с крыши молодую поросль сосулек...
- М-да. Весна идет, весне мы рады...
***
За окном кареты неспешно сменялись улицы Москвы, но сидящий внутри реликта уходящего века Великий князь Сергей Александрович к видам города был удивительно равнодушен - да и вообще, последнее время находился в рассеянно-недовольном настроении. А ведь май в году одна тысяча восемьсот девяносто шестом выдался удивительно хорошим: в меру жаркий, чуть-чуть дождливый, наполненный свежестью ветра и ароматом расцветающих яблонь - а еще, тонким ароматом сирени. И хотя мужчинам вроде как не к лицу любить цветы, но московский генерал-губернатор все же позволял себе маленькую слабость ценить хорошие ароматы... Впрочем, как и любой человек, имеющий несомненный художественный вкус, и тягу к прекрасному. Живопись, балет, драгоценные камни (в особенности последние) - отлично разбираясь во всем этом, Сергей уже давно имел репутацию утонченного эстета и покровителя изящных искусств.
- Кхм! Ваше императорское высочество!..
Недоуменно сморгнув, он перестал хандрить и наконец-то заметил открытую дверку кареты - и лакея, замершего этаким живым столбиком.
- Нескучный сад, ваше императорское высочество!..
Поблагодарив усердие прислужника милостивым (пусть и едва заметным) наклонением головы, Великий князь проследовал вперед по дорожке, ведущей к Александринскому дворцу. Прогулочным шагом миновал чашу невысокого фонтана, живописно обложенного диким камнем, и невольно задержался возле большой клумбы - цветы на которой весьма красиво образовывали своими цветными бутонами и лепестками герб Российской империи. Победно раскинувший крылья двуглавый орел невольно напомнил Сергею Александровичу о той невероятной куче дел, которые он переделал в преддверии скорой коронации дорого племянника Никсы. И о том, сколько еще предстоит сделать и приуготовить. Эти заботы и обязательные хлопоты! А с другой стороны - кто, если не он? Касательно деловых и организационных качеств иных своих родственников, дядя будущего императора не питал никаких иллюзий. Опять же, сложившиеся меж ним и молодым Николаем доверительно-дружеские отношения... Потерев высокий лоб, заботливый дядюшка наконец зашел в приятный сумрак и легкую прохладу Александринского дворца, с каждым шагом приближаясь к еще одному своему племяннику.
