Пьесы | страница 47
Ч и р в а. Ты только не передергивай.
Н е п о к л о н о в (на той же ноте). Я не передергиваю! С восьмого класса я вышел в отличники. Затем с золотой медалью закончил школу. Я брал одну высоту за другой. С каким удовольствием я обгонял сверстников.
З а с у х и н. Что же тут предосудительного?
Н е п о к л о н о в (резко). Удовольствие! (Развивая мысль, Савинскому.) Самосовершенствованием я занялся рано. И опять же в пику всем. Смотрите на меня! Злитесь, завидуйте, ревнуйте. К цели я всегда шел самой короткой дорогой. Помнится, в девятом классный руководитель здорово поощрял боксеров. Прощал им все. Чтобы войти к нему в доверие, я подружился с мастером спорта. Стал брать у него уроки. А потом, на традиционных показательных выступлениях, я вышел против чемпиона школы. И уже в середине второго раунда его унесли в медпункт. (После паузы, как бы оправдываясь.) Хотя у него был первый разряд, бойцовский опыт. И кулаки не легче моих.
С а в и н с к и й. Но до решающего удара ты сознательно скрывал от него свою сноровку.
Н е п о к л о н о в. Ты журналист или следователь? Вчера выворачивал наизнанку. И сегодня шпильки вставляешь.
С а в и н с к и й. Старатель я, Степан Романыч!
О х л о п и н (поднося на тарелке наполненные рюмки). Ссора на поминках — двойной грех.
Ч и р в а (берет рюмку, пытается пригасить вспышку). Каждый из нас в молодости узелков понавязывал ого-го сколько. Если начать их развязывать…
С а в и н с к и й (с вызовом). Нарушится удобно выстроенная жизненная коллизия?
Ч и р в а (настороженно). Да ты, никак, и супротив меня замахиваешься?
С а в и н с к и й (сурово). Я замахиваюсь против всех! И против себя тоже.
Н е п о к л о н о в (ревниво). А против себя по какому праву?
С а в и н с к и й (горячась). По праву вечно созидающей величины!
Ч и р в а (опорожнив рюмку). Тогда и суд надо вершить по крупному счету.
Н е п о к л о н о в (тоже опрокинув рюмку, ершисто). Хорошо! Перепрыгнем сразу на второй курс. Студент Н. замечает страсть профессора к живописи. Маститый ученый с увлечением мальчишки всю жизнь собирал уникальные книги о художниках. Вскоре той же страстью заболел и его ученик. В то время, когда сокурсники помогали первым целинникам, он целое лето провел в музеях. Познакомился с некоторыми знаменитостями. Побывал в мастерских. Приобрел редчайшие книги. И, придя на первый же зачет, наш студент, будто бы случайно, выложил перед профессором именно ту книгу, за которой тот давно охотился.