— Империя Шун называлась так в честь своих правителей, которые уничтожали своих соседей и расширяли империю на протяжении четырёх сотен лет. Никто из живших тогда героев не осмеливался бороться с Императорами и их могучей некромантией.
После этих слов Корвус подал сигнал, и барабанщики, стоявшие по разным сторонам сцены, начали создавать подобие грома с помощью своей музыки.
Шум захватил внимание зрителей, и в этот же момент на сцену выкатилась повозка, запряженная волами, на которой сидел Матиас, одетый в экзотическую одежду.
— Узрите! — закричал Корвус, — Кадос аль Жотос, седьмой Император Шун.
Даже Кефас, не говоря уже об остальных генази земли, знал, кто такой Шун Седьмой — его имя использовалось как проклятие на Джазирии, среди купцов из Сарадуша и даже у омларандинских гоблинов. Корвус говорил, что любой народ, живший на Сияющем Юге, знал о знаменитом императоре-некроманте.
— Детали его жизни, которые мы знаем из летописей, делают его настоящим злодеем, — говорил Корвус, когда рассказывал Кефасу о Шуне Седьмом.
Так же, Кефас знал о Посохе Шуна — легендарном магическом артефакте, подобие которого в своих руках держал старик. В руках Матиаса лежало длинное древко из отполированной слоновьей кости, на вершине которого был закреплён металлический шарик, испускающий черный туман, который заволакивал всю сцену.
Корвус рассказывал, что внутри шарика спрятан настоящий магический кристалл, и Матиас сам решал, когда использовать магию, а когда более обыденные средства.
— Иногда человек, летающий на лебедке, впечатляет гораздо больше, чем левитирующий колдун, — говорил Корвус.
Рабочие, стоящие за сценой, потянули веревки на себя, и Матиас, под одеждой которого скрывалась обвязка, поднялся в воздух.
— Я убил сотни единорогов, чтобы создать этот великолепный артефакт! — прорычал Матиас, паря над сценой, — И каждую вторую ночь я охочусь на людей, ибо Посох Шун жаждет крови!
Его последнее слово растянулось и слилось с грохотом барабанов. Матиас приземлился и ударил посохом по сцене, вызывая новый виток черного тумана, и тут из толпы выпрыгнула девушка генази, которая попыталась отобрать посох у старика, однако тот увернулся и вновь воспарил. Публика удивилась, а Кефас был уверен, что Соннетт, каким-то образом, оказалась привлечена к представлению.
— Ни один герой не сможет противостоять мне и моей смертельной магии! — прокричал Матиас.
— Не один герой, да, — начал говорить Корвус, — но что насчёт другого злодея? — после этих слов звук барабанов постепенно стих, а затем и вовсе пропал, — Что насчёт величайшего соперника Шуна Седьмого? Соперника, известного как Ужас Тетира, Лазурная Смерть, Губитель Бхаэроса, Затмение, Мать Блаталона и, наконец, Пожиратель Руки Некроманта? Что насчёт дракона Кисары, старшем змее Ириклафага, более известной как…
