Корвус понял, к чему ведет хафлинг, и поднял руки на уровень груди.
— О, нет. Уважаемый, ты можешь посчитать меня идиотом, и я уверен, что буду не первым, кто говорит подобное, но я не собираюсь тут задерживаться, так что маску моего лица ты никому не сможешь продать.
Хафлинг положил колья и проволоку на стол.
— Жаль, — грустно ответил он, — Я думал, ты станешь интересной работой, а стал очередным неинтересным вызовом.
У Корвуса появилась идея. Он подошёл к углу здания и взял одну из самых крупных масок. Он выбирал самую новую, осматривая их на наличие пыли. Взяв маску великана, он подошёл к хафлингу и спросил:
— Когда бойцы умирают, вы хороните маски, а что происходит с телами?
— У паши Марода много животных, которых нужно кормить мясом. Наш повелитель предпочитает безотходное производство.
— Тогда я удивлен, что он платит тебе…или он не платит?
Хафлинг подошёл к кенку и посмотрел ему в глаза.
— Это древняя южная традиция, и поэтому платит мне не паша, а храм Ильматера, — сказал он, прикоснувшись к маске, — Кстати, об интересной работе. Это Падающий Молот.
— Крушащий Молот будет лучшим псевдонимом, — ответил кенку.
Корвус подошёл к стене и снял маску хмурой девушки хафлинга.
— Крушащий Молот слишком боевое название для такого бойца — он провел шесть боёв, но проиграл каждый из них. Однако, каждый раз ему удаётся каким-то чудом выжить, — мужчина увидел маску девушки в руках кенку, кивнул и достал из под стойки еще одну, похожую на первую, но с более улыбчивым лицом.
— Я так и знал, что ты — Корвус Чернопёрый, и это имя подходит человеку с птичьей головой куда больше, чем какой-нибудь Молот. Думаю, я должен тебя кое с кем познакомить.
* * *
— Конечно Корвус врал тебе, — сказала Ариэлла Кефасу, — он врал всем нам. Но это еще не значит, что твой отец говорит правду.
Полу-джин слушал девушку, но периодически отвлекался на её полупрозрачное платье.
— Он признался, что владеет рабами и убивал людей, — ответил генази.
— Кефас. Паша Марод владеет самым древним городом с рабами в мире. Конечно, с его стороны было бы глупо отрицать очевидные вещи и пытаться быть одним из героев из твоих этих рассказов.
— Сын, тебе стоит прислушаться к её словам, — сказал Марод, вошедший в гостиную, идя впереди поваров, несущих блюда с различной едой, — У меня нет намерений скрывать от тебя суть нашего общества, на вершине которого, к слову, находится твоя семья. Северные философы критикуют рабовладение, хотя сами пользуются его видоизмененной формой.
