Посреди простыни лежала Джесса.
Она молода, едва старше, чем была, когда я видела ее вчера. Ее волосы падают на плечи, спутанные и не заплетенные. Провода тянулись от ее тела подобно змеям Медузы Горгоны, каждый чертил свой собственный путь по дороге к одному из нескольких аппаратов.
― Келли! Ты пришла! ― губы моей сестры изогнулись в красивой улыбке.
Я что-то сжимаю в руке, что-то жесткое, маленькое и цилиндрическое.
― Конечно, я пришла. Как они с тобой обращаются?
Джесса поморщилась.
― Еда отвратительна. И они не позволяют мне играть снаружи.
Я напрягла руку и покатала предмет по ладони. Это шприц с прозрачной жидкостью. Игла. Я держу иглу.
― Когда ты выйдешь отсюда, ты сможешь играть столько, сколько захочешь, ― я сдвинула провода у нее на груди и положила руку прямо над ее сердцем. ― Я люблю тебя, Джесса. Ты знаешь это, не так ли?
Она кивнула. Ее сердце ровно билось под моей рукой, сильный, устойчивый ритм абсолютного доверия ребенка старшей сестре.
― Прости меня, ― прошептала я.
Прежде чем она успела среагировать, моя рука резко взлетела в воздух и погрузила иглу прямо в ее сердце. Прозрачная жидкость влилась в мою сестру.
Джесса уставилась на меня с широко распахнутыми глазами и открытым ртом.
Громкий писк наполнил комнату. А затем линия на кардиомониторе стала прямой.
Я не могла дышать. Сделала большой глоток воздуха, но это не помогло. Я тону. Я промокла от пота и тону в нем. Я вскинулась, и кто-то пихнул мою голову мне между колен. Мое отражение уставилось на меня из плитки. Я вернулась в комнату воспоминаний.
— Дыши, — сказал Уильям. — Я не ждал такого. Кто была эта девочка?
— Моя сестра, — пробормотала я.
— Ты убила собственную сестру? Мать Судьбы. Кто ты такая?
Хороший вопрос. Кто я? Преступник. Убийца. Сестроубийца.
Нет. Нет. Нет. Это был сон, галлюцинация. Это не было мое воспоминание. Не мое будущее.
Но это было так. Я не могла говорить из-за тошноты, скрутившей мой желудок. Из-за фантомной боли в моем плече. Кошмар не заканчивался. Все было настолько же реально, как и несколько мгновений назад. Настолько же реально и даже еще ужаснее.
О, моя малышка Джесса. Ребенок, которого я клялась защищать. За что?
Меня затрясло — непрерывные нервные движения, от которых задрожали плечи и застучали зубы. Я сжала руки, но дрожь только усиливалась.
— Успокойся, — Уильям взял с полки одеяло и набросил его на меня. — Отдохни минутку и не двигайся.
Как будто я могу двинуться. Я вообще не уверена, что смогу когда-нибудь это сделать.
