Школа была маленькой и такой же игрушечной и миленькой, как все здания в нашей деревне. Прямо за ней начинался лес. Детишки были одеты со вкусом в очень французском стиле, родители тоже отличались от наших рамат-ганских. Никто не явился в растянутых трениках, все мамы были причесаны, одеты и накрашены, и, надо сказать честно, ни одна не отрастила такой задницы, как наши израильские мамаши. Все улыбались, здоровались, целовались в обе щеки. Было ясно, что все только вчера или несколько дней назад вернулись из отпуска.
Я волновалась, но все прошло хорошо. Роми играла на переменках с дочкой Карин Лией. Лия с важным видом представила Роми своим подружкам, и Роми немедленно превратилась в местную достопримечательность. Со следующего же дня все детишки, которыми внезапно заполнилась пустая до этого деревня, завидев Роми, кричали ей:
– Bonjour, Romy! – и старательно махали руками.
Это было очень мило, я совсем не ожидала, что маленькие дети бывают такими добрыми и воспитанными. Дети ходили с учительницей в лес, изучали там природу, рассматривая всяких жучков. Роми это очень нравилось, хотя переезд во Францию она все еще не одобряла. Мы звонили моим родителям по скайпу, и Роми делилась впечатлениями от школы:
– Нас водили по городу, и мы останавливались в важных местах и записывали, как они называются. Например, мы остановились у мэрии и написали слово «La Mairie», а потом мы пошли к памятнику мертвой курице.
– Как это к памятнику мертвой курице? – удивились мои родители.
Оказывается, так Роми называла традиционный обелиск с галльским петухом, который стоит в каждом маленьком городке. На нем выгравированы имена героев, сложивших голову за родину в каком-нибудь 1875 году.
Еще до начала учебы мы встречались с учительницей и по совместительству директрисой, чтобы познакомиться и рассказать про Роми – откуда она приехала, на каком уровне знает французский, ну в смысле, что ни на каком, посоветоваться о том, стоит ли ей пойти в класс на год младше или пойти в класс с ровесниками. Учительница была очень приветливой, серьезной и в то же время ироничной. Она мне очень понравилась.
– Я думаю, Роми должна учиться в классе со своими ровесниками. Вы не волнуйтесь, мы уделим ей достаточно внимания и все будет в порядке.
– Вы понимаете, она довольно особенная, – заявил Жоффруа, – ей совершенно не поставили границ. Она ест, когда хочет, спит, когда хочет. Во Франции так нельзя. Я уже объяснял, – важно заявил он, кивая на меня.
