Оборотень влетел в окно в виде птицы, а встал с пола человеком.
Окно имело высоту в полтора локтя, по величине бревна, а длину в руку – не такое большое, чтоб проскочил малый с саженными плечами.
Он и она долго разговаривали и пересмеивались, но слов разобрать было нельзя.
Тогда Кирьяк снял с себя рубаху, вышел из дома и прокрался к окну снаружи: он решил перекрыть оборотню выход собственной рубахой. Если опасный гость не сможет вылететь из окна, его можно будет победить в открытом бою, на ножах. Такой был план у Кирьяка.
Митроха в этом месте переспросил:
– Ты хотел перекрыть ему путь рубахой?
Кирьяк молча кивнул; вид имел неуверенный.
– А потом, – уточнил Митроха, – ты собирался идти на него с ножом?
– Да, – ответил Кирьяк. – А что? Я по-другому не мог. Там возле дырки в стене сидели две девки и рыдали от страха и обиды. Этот оборотень, между прочим, красивый малый. И видно, что ему ничего не страшно: он всё время или улыбался, или смеялся.
Далее Кирьяк рассказал: как только он приблизился к окну и набросил рубаху – птицечеловек тут же почуял опасность и выскочил вон. И ударил Кирьяка.
Удар был один-единственный.
– Больше ничего не помню.
– И хорошо, что не помнишь, – сказал Митроха и спрятал свой нож обратно в ножны. – Иначе ты бы обгадился, когда он тебя по небу тащил.
– А зачем, – спросил я, – он его притащил?
– Поберёг, – ответил старый Митроха. – Если бы бросил бездыханного – он мог бы помереть. А так – он его оглушил, а потом к нам доставил.
– А откуда он вообще про нас узнал?
– Он был на гульбище, видел нас вместе, понял, что мы – ватага.
– Значит, – сказал Кирьяк, – он сначала мне по башке дал, а потом – пожалел?
– Именно, – ответил Митроха. – Он бы убил тебя, если б захотел. Но не только не убил, но бережно друзьям вернул.
Кирьяк повертел в пальцах петушиный клюв и произнёс угрюмо:
– Гадать незачем. Я его сам расспрошу, когда поймаю.
– Хочешь вернуться? – спросил старый Митроха.
– Конечно.
– Я тоже вернусь, – сказал я. – Ответить надо. Закон есть. Он ударил – надо сдачи вломить. Иначе мы не ватага, а воровская шайка. Кровь за кровь.
– Нелюдь не пролил крови, – возразил Митроха.
– И мы не прольём. Поймаем, намнём бока и выгоним. И ты с нами.
Дед вздохнул. Ему явно не хотелось возвращаться, – но закон велел, а кто идёт против закона – против того идёт весь мир. Если не уравновешивать Коловрат – он слетит с оси, и всё погибнет.
13.
Да. Ну так вот.
Благодарю, что приютили. И за еду, и за питьё. Давно не спал так крепко, как после вашей браги. Забористая брага. Может, вы в неё чего добавляете? Да мне всё равно, я не в обиде. Добавляйте, что хотите, хоть мухоморы. Моё нутро лужёное, принимает любой харч. Я по полгода на берёзовой каше могу сидеть. Я даже ежей варить умею. Только скверные мяса не ем, падальщину всякую, мослы гнилые – к такому отродясь не подхожу. А остальное – пожалуйста.
