Учеба в университете оказалась занятием на удивление увлекательным. Ничего общего со школой! Если в школе было все скучно и неинтересно, то после лекций в университете Тома долго еще не могла успокоить свои мысли, все думала и думала. Студенческий образ жизни пришелся ей по вкусу, она настолько втянулась в него, что никакого другого периода «до» будто и не существовало. Однокурсники были все замечательные и целеустремленные. Ребята учились на совесть, ни у кого и в помыслах не было отлынивать. Существовала здоровая конкуренция, не включиться в которую было сложно. Знания увлекали, преподаватели восхищали. Началась совершенно новая жизнь.
Дело близилось к практике. По распределению Тома была направлена в районную больницу по месту ее проживания, в отделение гастроэнтерологии.
Вместо свойственного в таких случаях волнения перед первым днем практики накануне вечером Тому охватило беспокойство иного характера. Она не сразу определила природу этого явления. Как будто некий отголосок прошлого, чего-то важного, сокровенного. Она собиралась лечь пораньше, чтобы выспаться и быть в отличной форме, но сон как рукой сняло. Уснуть удалось только под утро.
День выдался сложный, но он был уже позади. В общем и целом Тома осталась довольна. Ее куратор, хирург отделения Анатолий Викторович, имел довольно мягкий характер и к студентам относился миролюбиво. Поладить можно. На протяжении шести недель Томе предстояло выполнять задания и поручения под его чутким руководством.
Когда Тома вышла на улицу, уже стемнело. В обед поесть толком не удалось, поэтому она была голодна как волк. Но нужно было еще забежать в регистратуру поликлиники по поручению своего нового шефа. Управилась она довольно быстро, а когда вышла, улица была припорошена первым снегом! Первый снег в этом году! Как быстро летит время.
Она не спешила уходить. То волнение, которое было накануне, охватило вновь. Тома оглянулась. Она уже видела это однажды! Между зданиями больницы и поликлиники просматривался кусок крыши двухэтажного здания отделения гинекологии. Хаотичные ржавые пятна крыши скрылись под снегом, белым, чистым. Тома направилась к зданию.
В комнате для дежурств горел ночник. Занавески на окнах прежние. Внутри никого. Решетку так и не покрасили, и старая краска облупилась еще больше. Ничего не изменилось, даже снежинки в свете старого накренившегося фонаря следовали былой траектории. Казалось это те же самые снежинки, которые Тома видела из окна, находясь там, внутри, внутри комнаты, в которую вот-вот должна была войти Нина Дмитриевна. Тома замерла. Казалось, Нина Дмитриевна, и правда, сейчас появится на пороге.
