На прослушку посадили нашего бойца Саню. Его, как и Милицкого, засунули в штаб после Будённовска — контузия руки, пуля попала в автомат. Отрикошетило так, что пальцы перестали сгибаться.
Серега поднялся по лестнице и на ходу забросил прослушку в окно.
— Это снова я, Сергей. В штабе просят, чтобы вы отпустили заложницу.
— Это еще зачем?
— Я не знаю, — отрешенно сказал Милицкий. — Они что-то там говорили, что это обычная практика — освобождать баб и детей. Что все террористы так делают, потому что негуманно их держать. Это типа негласного правила.
Повисла тишина. Через минуту к Милицкому, сидевшему на ведре, вышла женщина. Он отвел ее в штаб, где её тут же принялись допрашивать.
На прослушке оживился Саня:
— Они обсуждают возможность сдаться. Один из них сдрейфил, мол все равно накроют, даже если выпустят.
— Отлично, — сказал Угрюмов. — Надо дожимать.
Милицкий вернулся «на ведро».
— Мужики, слышите меня?
— Да, Серега, чего?
— Слушайте, мужики, может сдадитесь? Зачем вам этот геморрой. Уйдете с деньгами, так они вас все равно найдут. Я услышал в штабе, что сюда летит генерал из Москвы.
— Зачем? — испуганно спросил террорист.
— Так вы не знаете, какую шумиху подняли. Город оцеплен, операция будь здоров. По всем каналам показывают.
Серега рассказывал нам, что обрисовал большой ажиотаж вокруг захвата, чтобы Аслан, как главный террорист, почувствовал свою значимость. Это же к нему, к Аслану, летит генерал из Москвы.
— Почему он психанул и выдернул чеку? — рассуждал Милицкий. — Скорее всего, вспомнил, какой он жалкий и несчастный. Было важно поднять его самооценку и на эмоциональном подъеме договориться о прекращении захвата. Переговорщики всегда ловят этот эмоциональный подъем террориста, именно тогда с ним можно договариваться. Попытки договориться на спаде, когда террорист расстроен, встревожен, зол, как правило, провальны.
— Ага, сдадимся. И попадем в УФСБ Краснодарского края? Там есть у меня враги, нас засадят по максималке.
— Слушай, я могу поговорить с генералом, чтобы он вас в Москву забрал. Хочешь?
— Что за генерал?
— Какой-то Тихонов[15]. Летит сюда специально для тебя. Слыхал о таком?
— Слыхал! Ещё бы! — воскликнул террорист почти с восторгом.
Этим предложением Серега поднял самооценку террориста до небес. Еще минуту назад Аслан был брошенным мужем, рядовым бойцом осетино-ингушского конфликта, а уже сейчас с ним будет говорить генерал, который общался с главными осетинскими командирами. Как человек воевавший, он слышал о Тихонове. И понимал, что это за величина.
