Самое страшное из всего, что приходилось выносить «альфовцу» в советское время — это лгать родным и близким.
Лгать постоянно, лгать откровенно. Лгать, видя слёзы на глазах любимых женщин и слыша крик:
— Почему ты мне врёшь?!
Вплоть до начала девяностых раскрывать место работы и боевых командировок категорически запрещалось. Всем, включая домашних — родителей и жён. Они не имели права ничего знать. Таких правил не было ни в одном спецподразделении мира. Но параноидальная советская секретность этого требовала. Тогда секретили всё, что только можно засекретить — даже карты местности выпускались фальшивые. И это при том, что стратегический противник настоящими картами СССР обладал. Информацию прятали от своих же. В секретности видели средство от нелояльности. Распространилась поговорка: «Меньше знаешь — лучше спишь».
Поговорка была неправильной. По крайней мере, по отношению к сотрудникам Подразделения и их семьям. Чем меньше знали близкие, тем хуже они спали.
Когда Группа только создавалась, ещё можно было как-то скрывать правду. Говорить, что задержался на работе, отмечал день рождения с коллегами и так далее. Потом начались стажировки. Женам говорили, что отправляются на партийный семинар в Ярославскую область. Писать домой было нельзя. Звонить — в принципе, можно, но по факту нет.
«Партийные семинары» проходили в Керках, маленьком пыльном среднеазиатском городке советской Туркмении. Там дислоцировался 47-й Краснознаменный Керкинский погранотряд Среднеазиатского пограничного округа. Там нас тренировали перед командировками в Афган. Телефон был только в штабе, подходить к нему погранцы не давали: а вдруг будет звонить высокое начальство? Бойцы в конфликты не вступали. На то, чтобы конфликтовать и требовать не было сил. Возвращались с боевых учений на базу никакие: мылись, отдыхали, приходили в себя — и снова на занятия.
А жены ждали. Телефон становился центром их маленькой вселенной. Аппараты были тогда только стационарные, поэтому приходилось управляться с проводом и ставить телефон в самое удобное место, чтобы можно было быстро добежать до него, когда он зазвонит. А пока он не зазвонил, чтобы можно было гневно сверлить этот чертов аппарат взглядом. Дни складывались в месяцы, а мужья все не звонили и не звонили.
Возвращались из Афгана загорелые дочерна. Привозили болезни, которые жены воспринимали как венерические. Жаркий южный климат очень благоприятен для разгула антисанитарии и «пиршества» всяких паразитов. Не случайно в некоторых странах Средней Азии в ту пору детская смертность (до года) иногда достигала половины от числа новорожденных.
