Ответа не было. Прошло две минуты. Вдруг дверь открылась, и человек вытолкнул дагестанца с дочерью на руках.
— Девочку уведите, а дагестанца сюда. Будет переводить, — скомандовал Юрий Николаевич.
В этот момент бойцы уже окружили дом.
— Вы меня слышите? Сдавайтесь! Иначе начнем штурм! — прокричал Юрий. Дагестанец перевел.
— Аллах Акбар! — захрипела рация.
— Где они засели? — спросил Юрий Николаевич дагестанца.
— Они в подвале…
В этот момент из подвального окна раздалась очередь. Полетели стекла. Автомат гремел и гремел.
Все упали на землю.
Торшин поднял голову. И у стены дома увидел Сашу — того самого бойца, который так хорохорился перед боем. Его позиция была безопасная: из подвала боевики могли попасть только по ногам.
Но Саша вжался в стену и вытаращил глаза. По напряженным рукам было понятно — он вцепился в автомат мертвой хваткой.
— Саня! Уходи от окна! — прокричал Юрий Николаевич.
Боец не пошевелился. Похоже, его переклинило.
— Слушай меня, — закричал Торшин. — Я сейчас начну простреливать подвал, а ты уходи! Щитом ноги прикрой.
Торшин выбежал на огневую, прямо перед окнами подвала, открыл огонь. В подвале наступило затишье.
— Пошел! Пошел! — заорал Юрий Николаевич.
Саша не двигался с места.
— Ступор у него, товарищ полковник, — сказал офицер из Ессентуков.
— Это что, его первая операция? — крикнул Юра.
— Какая первая, год по горячим точкам…
— Быстро очнулся! — закричал Торшин. — Я стреляю, а ты вали!
Показалось, что Саня кивнул.
Торшин сделал прыжок и снова оказался перед окном. Растянулся на животе и разрядил рожок внутрь. В подвале снова затихли. Но офицер стоял как истукан.
— Ты шевелиться будешь? — заорал Николаевич. — Окно на уровне твоих ног, просто перепрыгни через него и уходи! Тебя не убьют! Ты это понимаешь?
— Я двигаться не могу! — Саша.
— У тебя граната есть?
— Нет.
— Держи гранату, брось ее в окно, после взрыва сразу вали! Понял?
— Да, — ответил Саша и вдруг отмер. Он начал махать руками, будто разминался.
— Хорошо, — прошептал Торшин и бросил гранату.
Парень поймал гранату, резким движением выдернул чеку и бросился к окну с криком:
— Сдавайтесь, мрази! Сдавайтесь!
— В окно бросай, ты куда? — заорал Торшин.
Саня стоял перед боевиками — как мишень в тире.
Раздалась очередь. Боец упал на землю. Было понятно, что он мёртв.
Торшин выругался и приказал открыть огонь.
Трёх боевиков убрали гранатомётом. Оставался один. Он периодически вел огонь по нашим и сдаваться не хотел. Пришлось отутюжить дом из танкового орудия. Через десять минут его сравняли с землёй.
