— Ладэ, я неясно выразился? — жестко произнес он. — На съемочной площадке мы друг друга не цепляем.
Вот лучше бы молчал, честное слово.
Я приблизилась к ним, точнее, к нему. Сибрилла-ума-хватило отскочила в сторону в кои-то веки неграциозно, иначе я ее просто отпихнула бы в сторону.
— Да ладно? — спросила, глядя ему в глаза. — То есть цеплять — это только тебе позволено?
— Следи за своим языком, Ладэ.
— Это ты следи за своим, — хмыкнула я. — А то лезет во все труднодоступные места всех легкодоступных особ, которые мне потом сообщают об этом, очевидно, с целью наладить отношения.
После этого, не считая театрального вздоха со стороны и шагов вальцгардов, явно определивших обстановку как накалившуюся, между нами повисла тишина. Сквозь заливающий темные глаза Гроу зеленый огонь отчетливо проступали вертикальные зрачки, черты лица обретали знакомую звериную хищность.
— Извинись, Ладэ, — произнес он.
— Перед кем? — уточнила я.
— Сначала перед Ритхарсон.
Ага, сейчас. Десять раз.
— Ну, если Ритхарсон для начала извинится передо мной. — Я сложила руки на груди. — Потому что у меня серьезная моральная травма. Ее откровения по поводу совпадения ваших фитильков повергли меня в глубокий эстетический шок, потому что, признаться честно, мне откровенно начхать, что там у вас горит и в каких местах.
Зрачки дернулись, располосовав радужку.
— Штраф, — сказал Гроу, если можно так назвать рычание, в которое вплеталась человеческая речь. — В размере десяти процентов от гонорара.
Из-за низких интонаций буква «р» располосовала сгустившееся напряжение, как если бы к нам сюда и правда спустился дракон.
До меня дошло, что он сказал, только когда я выдрала себя из гипнотического поля зеленого огня, отвлекшись на вальцгарда.
Штраф, значит?!
Мне?!
— Да подавись, — сказала я и попыталась его обойти, но мне шлагбаумом планшета перекрыли дорогу.
— Второй будет двадцать, Ладэ. Учти это.
Краешком планшета меня подвинули назад, чтобы не мешалась на пути, видимо. Драконьим взглядом тоже зацепило самым краешком (потому что основной предназначался точно не мне), и этого хватило, чтобы внутри полыхнул огонь. Я дернула планшет из режиссерских рук и шваркнула его о ближайшее дерево. Как раз над головой Сибриллы, она едва успела пригнуться, закрывая голову руками.
Хрясь!
Режиссерская навороченная штуковина приказала долго жить, свалившись прямо к ногам резко побледневшей ледянессы.
— Выписывай второй, — процедила, глядя Гроу в глаза, потом кивнула через плечо. — И это не забудь включить в счет.
