— Вы настолько уверены в своем муже?
— А вы в нем сомневаетесь?
Журналист стушевался, и этого замешательства хватило, чтобы Рэйнар поднял руку.
— Мы отклонились от темы. Прошу вопросы по существу.
— Значит, драконы просили о помощи? — поднялась рыженькая журналистка с пышной копной волос. — Почему?
— Это связано с защитными полями, растянутыми над Аронгарой.
Ленард ткнул меня локтем в бок. Я посмотрела на него краем глаза, поймала вопросительный взгляд, и тут же вернулась к пресс-конференции.
— С теми, что оберегают города?
— Именно. Как вы знаете, их воздействие таково, что не позволяет драконам заходить в мегаполисы. Достигается это частично за счет технологий, частично — за счет магии. Попадая под воздействие такого поля, драконы чувствуют себя некомфортно, если можно так выразиться. Точнее, некомфортно они себя чувствуют даже в пределах эха, как мы называем остаточные волны защиты, именно поэтому звери редко выходят из глубин пустошей. Но сейчас ситуация такова, что пламя иртханов стало сильнее.
Рэйнар обвел взглядом собравшихся.
— Как я уже говорил, сейчас наша сила на уровне тех времен, когда иртханы свободно оборачивались драконами. Это приводит к тому, что эхо защитных полей распространяется все дальше, сжимая границы обитания драконов. Земель, пригодных для их жизни, становится все меньше.
— То есть вы хотите сказать, что…
— Если продолжится в том же ключе, драконам негде будет жить.
Вскинул руку тощий угловатый парень из «Балт-Лар-Сити».
— Но поле же неизменно! — воскликнул он, когда Рэйнар ему кивнул. — Оно окружает города, а пустоши не трогает.
— Пустоши накрывает эхом, — повторил Рэйнар. — Там, куда доходят отголоски защиты, драконы не могут существовать, создавать пары и семьи, для них это все равно, что для вас постоянно находиться в комнате, где играет тяжелый рок или звучит сирена. С каждым годом это «звучание» сжимает рамки их обитания, запирая зверей на тесных клочках земли.
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Рихта и поняла, что грызу ногти.
Точнее, почти отгрызла один на указательном пальце. Пришлось сделать вид, что я просто потерла губы, и снова уставиться в визор.
— Возвращаясь к тому, что я хотел сказать. Если так пойдет и дальше, драконов не станет.
— Совсем? — снова поднялась рыженькая.
— Совсем.
— Как скоро это произойдет?
— В течение двадцати, может быть, тридцати лет.
Последнее заявление встретили тишиной.
Такой тишиной, что чей-то судорожный вздох в зале показался чуть ли не вышеупомянутым тяжелым роком.
