Как назло, именно в эту минуту рядом нарисовалась Сибрилла, чтоб ее порвало на ледяные лужицы.
— Волнуешься перед съемками? — поинтересовалась язвительно-светским тоном.
Видимо, режиссерский планшет над головой ничему ее не научил.
— Как ты догадалась? — поинтересовалась я.
— По твоему лицу, — заметила она. — Его нет. И кстати, Танни… проигрывать тоже надо уметь.
Она прошла мимо меня в сторону туалетных комнат, а я сорвалась к себе в гримерную. Не была уверена, что, когда ледяная швабра пойдет обратно, обойдется без штрафа.
— Что это ты такая взъерошенная, Ладэ? — поинтересовалась Гелла.
Бирек подпрыгнул, услышав эти слова, вгляделся в мою прическу, а потом укоризненно посмотрел на нее. Она язвительно фыркнула и тоже вышла.
— В ближайшее время в туалет не ходите, — посоветовала я ассистенткам. — Там две змеи.
Девушки переглянулись, стилист вздохнул, а я снова посмотрела на себя в зеркало.
Потом на свои драные джинсы и футболку по самые бедра, валяющиеся на диване. М-да, если нас с Сибриллой поставить рядом, я в лучшем случае буду выглядеть как школьница рядом с местрель-Ферверн-сегодня-и-навсегда.
Не знаю, куда еще завел бы меня мыслительный процесс, если бы я не наткнулась на взгляд стилиста в отражении.
— Бирек! — резко развернулась к нему, из-за чего он подпрыгнул еще раз и прижал ладонь к сердцу.
— Вы смерти моей хотите?
— Не сейчас так точно, — отмахнулась я. — Твое предложение по смене имиджа еще в силе?
Я смотрела в зеркало и пыталась найти себя. То ли я действительно не привыкла к тому, что выгляжу как модель с обложки журнала, то ли поздно уже привыкать, но в девице с макияжем, которому могла позавидовать сама первая леди Аронгары, сложно было узнать Танни Ладэ. Теоретически она там была, где-то под слоем пепельно-дымчатого шелка, в который меня обрядил Бирек. Платье у меня невероятно красивое, вне всяких сомнений, и оно было единственной причиной, почему я впихнула ноги в серебристо-лаковые босоножки с ремешками.
Не знаю, кто придумал такую обувь, но этот кто-то явно разменивал талант на всякие мелочи. По ощущениям, ему стоило изобретать пытки. Будь я шпионкой, через пять минут дефилирования в этих совершенно диких босоножках созналась бы во всем, только чтобы мне разрешили их снять. Биреку, кстати, тоже не помешало бы переквалифицироваться, то, что он делал с моими волосами, иначе как истязанием назвать было сложно. Когда он понял, что локоны долго не продержатся, решил забрать волосы наверх.
