И корабли штурмовали Берлин | страница 12
Во время одной из стоянок, находясь по делам службы на флагманском корабле, я стал свидетелем такой сцены. Нарком отбывал куда-то на катере, и, очевидно, уже не первый раз за день. Провожая его, у борта замерли командир, комиссар и вахтенные, горнист играл «захождение», свистели боцманские дудки. И вдруг удалявшийся катер развернулся и пошел обратно к монитору.
— Так и будете весь день свистеть? — донесся голос Ворошилова. — Посвистели раз, и хватит!
Недалеко от селения Малмыж, где над Амуром возвышается приметный стометровый утес (на него Климент Ефремович не преминул взобраться для осмотра местности), были проведены инспекторские артиллерийские стрельбы по буксируемому щиту и по береговым целям. Их результаты, вероятно, снизила дождливая погода с плохой видимостью. А кое-кто, может быть, и перенервничал в присутствии высокого начальства. Словом, корабли, назначенные стрелять, отличными показателями не блеснули.
Разбор стрельб, состоявшийся на следующий день на прибрежной поляне, начался необычно. Появились дощечки с бумажными мишенями, какие бывают в тирах, и Ворошилов, вызвав группу командиров, приказал сделать каждому по семь выстрелов из нагана с двадцати пяти метров. Результаты оказались пестрыми. Ревизора канлодки «Бурят», отстрелявшегося лучше всех, нарком тут же наградил часами. А некоторые товарищи, видно давно не тренировавшиеся, вовсе не попали в мишени.
Чувствовалось, что Ворошилов с трудом себя сдерживает. Пошагав взад-вперед по поляне, он приказал повесить чистую мишень, взял один из стульев, принесенных для старших начальников, просунул руку под спинку и со стулом, висящим на руке, стал стрелять из своего нагана с тех же двадцати пяти метров. Все семь пуль он вогнал в яблочко.
Пристыдив таким способом незадачливых стрелков, нарком повел речь об огневой подготовке в широком смысле слова, о необходимости мастерски владеть всем имеющимся у нас оружием — от нагана до корабельных пушек. Этот разговор, надолго запомнившийся, заставил о многом задуматься. И прежде всего о том, что боевой выучки, хватившей, чтобы разделаться с таким врагом, какого флотилия громила в двадцать девятом году, может оказаться недостаточно, если придется иметь дело с противником более сильным и опытным.
В устье Амура Ворошилов перешел на корабль морпогранохраны, взявший курс к Владивостоку, вдоль побережья, где надо было выбирать места для будущих постов, батарей, баз.
А для укрепления обороны на амурской «голубой границе» было решено, в частности, усилить нашу флотилию. По указанию наркома началось восстановление трех мониторов и канлодки, стоявших долгие годы в консервации. Потом стало прибывать корабельное пополнение из европейской части страны — новый монитор в разобранном виде, бронекатера.