Но потом, ухмыляясь, Вин отступает.
— Не останавливайся, — протестую я, обхватывая его голову руками и цепляясь за его волосы.
— Было бы несправедливо отнимать всё веселье, — отвечает он, сверкая глазами, когда садится, чтобы глубоко поцеловать меня. Я чувствую свой вкус на его губах, смешанный с его сексуальным, пьянящим ароматом, и это делает меня ещё более возбуждённой, отчаянной.
Прежде чем я понимаю, что происходит, Вин поднимает меня в воздух. Переворачивает на кровати, так что теперь я лежу плашмя вдоль неё. И теперь Энтони скользит между моими ногами, его голубые глаза полны тепла, когда он смотрит на меня.
Вин, с другой стороны, становится на колени рядом с кроватью и берёт один из моих сосков в рот, слегка задевая зубами мою грудь. Я задыхаюсь и выгибаю бёдра, и это всё, что нужно Энтони, чтобы приникнуть к местечку между моих ног.
Одна моя рука находится в волосах Вина, и теперь я хватаю другой за волосы Энтони, и стону, когда оба парня лижут и сосут меня. Энтони ощущается иначе, чем Вин, его язык шире, сильнее прижимается ко мне. Мне не нужно много времени, чтобы снова вернуться к краю, отчаянно постанывая, когда он безжалостно целует меня, двигаясь взад и вперёд по моему клитору, а после толкает свой язык в мою киску.
— Кончи для нас, Кэсс, — призывает Вин, когда Энтони ускоряется.
Наконец, это больше, чем я могу принять, и я выдыхаю их имена, достигая пика и извиваясь на кровати, пойманная между ними обоими, потерянная в их прикосновениях. Энтони скользит вверх по моему телу, лёжа на мне, когда я кончаю, и Вин прижимается к моему боку, присоединяясь к нам обоим на кровати. Моя голова плывет от ощущения обоих их тел напротив меня, и внезапно я жажду большего. Я хочу, чтобы они оба были голыми, как и я.
Я целую Энтони, наши губы плотно сжаты, и хватаюсь за его красивую рубашку, так сильно дергая, что от неё отлетает пуговица. Кажется, он не возражает.
— Хочешь еще? — спрашивает Энтони, приподняв бровь. Рядом с ним ухмыляется Вин.
— Чёрт возьми, да, я хочу, — признаюсь, а потом я хватаю Вина за рубашку и начинаю расстегивать её, мои пальцы дрожат.
— Кто-то очень хочет этого. — Вин смеётся и нежно сжимает мои запястья, останавливая. Одним плавным движением он срывает рубашку. Энтони делает то же самое, и мы втроём смеёмся, когда пуговицы осыпают кровать. — Но не так сильно, как я, — добавляет Вин, опускаясь обратно на меня, когда мы оба начинаем работать над застёжкой на его брюках.
