Затем, в марте 1935 года, последовало решительное заявление Гитлера о том, что он сбрасывает с себя оковы Версальского договора, доводит число дивизий до тридцати шести и вводит всеобщий призыв. Это было сделано также без предварительного обсуждения с армейским руководством, которое тем более поражалось, прекрасно понимая, что эти заявления мало чем обоснованы и что никаких распоряжений о создании тридцати шести дивизий сделано не было. Как бы высшим офицерам ни импонировала идея создания крупной армии, текущая численность рейхсвера при существующей организации казалась им практическим порогом, дальше которого последует ослабление эффективности. Стремление военного руководства ставить все под сомнение тем более раздражало Гитлера, что в других странах его заявления восприняли без серьезных протестов. Ему казалось, что его генералы слишком холодны, тогда как должны встречать любое его предложение ликованием.
Год спустя Гитлер в очередной раз неприятно поразил мир, введя войска в демилитаризованную Рейнскую область. На этот раз с военным руководством проконсультировались — только непосредственно перед тем, как действовать. Военачальникам выделили менее суток на то, чтобы составить планы и отдать приказы войскам. Бломберг выразил сомнение в необходимости столь решительного шага, особенно по поводу переправки солдат на западный берег Рейна. Гитлер сделал вид, что поддался на его аргументы, и согласился переправить через Рейн только три батальона, которые можно было бы легко отозвать в случае серьезной угрозы со стороны французов. Но никакой угрозы не оказалось, и восторг Гитлера от удачного выполнения маневра был смазан раздражением по поводу генералов, которые, как казалось, только вставляют ему палки в колеса и стараются тянуть время.
Еще более Гитлера восхитила покорность, с какой его дерзкие выходки восприняли правительства Франции и Великобритании. На волне успеха он решил бросить вызов их желанию не вмешивать внешние силы в гражданскую войну в Испании и послал военную помощь генералу Франко. Основной целью Гитлера было, как он объяснял своему окружению, «отвлечь внимание мира на Пиренейский полуостров, чтобы завершить перевооружение Германии без опасности вмешательства извне». В случае успеха Франко и прихода к власти фашистов у него заодно появлялся союзник, который представлял бы угрозу для морских коммуникаций между Францией и Великобританией.
Фрич между тем был против этих действий. Он не без оснований считал, что Испания со стратегической точки зрения находится в неудобном месте и что это не та площадка, с которой следует угрожать западным государствам. В результате его возражения предполагаемый контингент из трех дивизий был сокращен до инструкторов и одного танкового батальона. Нацистские лидеры встретили эти возражения с негодованием, как и попытки Фрича наладить более тесные связи с Красной армией. Антибольшевистская риторика Гитлера предоставляла врагам Фрича немало поводов для подозрений. Трения усилились и в результате стремления Фрича поддерживать старый дух среди нового офицерского состава и не дать ему смутить себя нацистской идеологией.
