Они поднялись на второй этаж. Мужчина продолжал знакомить их с порядками, установленными в академии.
— Для студентов отведено шесть комнат — по две на курс. В этой, — указал он на дверь напротив лестницы, — Вы всегда сможете найти меня, если я не на уроках. Обращаться ко мне вы можете когда угодно и по любому вопросу. Эта дверь, — повернулся он в сторону южного крыла, коридор в которое преграждала стена с единственной дверью, — приведёт вас в кабинет истории. Он проходной, но я не советую вам пользоваться им, чтобы нарушить запрет.
Дальше они пошли вглубь северного крыла. Первая дверь слева от лестницы оказалась обычным чуланом с тряпками, вёдрами, вениками и швабрами. Дальше комнаты располагались парами, напротив друг друга. Как выяснилось, первая пара жилых комнат принадлежала третьему курсу, среднюю занял второй, а им достались крайние комнаты. Последняя дверь прямо по коридору скрывала за собой санузел с душевыми и туалетными кабинами, да раковинами, над которыми висело большое прямоугольное зеркало. Под потолком было два небольших окна, закрашенных в синий цвет.
— К сожалению, о ванне придётся забыть до возвращения домой, — закончив экскурсию, вывел опять всех в коридор мужчина. — Так как вас пятеро, троим придётся поселиться в восточной комнате, а двоим — в западной. В шкафах вы найдёте удобные халаты и чистые полотенца. Завтра подберём для вас нормальную одежду. Мне помочь вам с распределением?
— Спасибо, не надо, — ответил за всех Николай, открывая дверь восточной комнаты.
Спали юные графы, как убитые. Горный воздух и долгая дорога сделали своё дело. Стук в дверь был полной неожиданностью.
— Не открывайте, это так будят — вы привыкнете, — потянулся Николай, посмотрев в окно на вставшее из-за гор солнце.
Андрей, чья кровать находилась ближе всего к двери, плюхнулся обратно на подушку, накрываясь одеялом и повернувшись к стене, чтобы солнце не мешало спать.
— У нас минут двадцать до завтрака. Опоздаете — останетесь без еды, — бодро оповестил Муравьёв, открыв чемодан и достав брюки с рубашкой.
— И почему нам не поставили кровати в западной спальне — любовались бы закатом, — недовольно посмотрев на утреннее солнце за окном, проворчал Князев.
— Можно подумать, тебя сегодня оно разбудило, — усмехнулся Николай, подойдя к шкафу и беря своё полотенце.
— Эй, Ваня, подъём! — демонстративно пропустил мимо ушей замечание брюнет.
Однако Соколов как спал, так и продолжал беззаботно пребывать в объятиях Морфея, несмотря на солнце, лучи которого уже достигли его лица, и громкие разговоры в комнате.
