Психическая энергия: превращения и истоки | страница 11



Этот новоявленный динамический или демонический дух наделен почти невероятной энергией, которая до настоящего времени почти полностью оставалась недоступной сознанию. Может ли он создать новый мировой порядок? До тех пор, пока продолжает проявляться только в разрушении — естественно не может. Не может он и быть ассимилирован старым духом, определяющим ценности с точки зрения всего упрочившегося и хорошо 21 проверенного. С другой стороны, вытеснение его обратно в бессознательное не представляется возможным. Он уже укоренился. И столь мощная жизненная сила не может не оказать своего влияния на дух, который создает и сохраняет, если последний вообще уцелеет.

Эти два мировых духа, называемые греческой философией «ростом» и «горением», пребывают в смертельной схватке, и мы не можем предсказать ее исход. Страх по поводу того, что они могут буквально уничтожить друг друга, не рассеивается с наступлением мира. Победит ли революционный дух и станет ли он господствующим в следующей мировой эпохе? Будет ли одна война следовать за другой, а каждое перемирие служить лишь поводом для новой вспышки агрессии? Или же мы можем надеяться, что из нынешнего сражения и страданий родится новый мировой дух, который создаст для себя новую совокупную цивилизацию? На эти вопросы может ответить только время, ибо даже в нашу эпоху катаклизмов мировые движения разворачиваются очень медленно, и едва ли кому-нибудь из ныне живущих доведется увидеть исход этой схватки на всемирной сцене. Однако, в связи с тем, что этот конфликт — конфликт философий, «духов», т.е. психологических сил в индивидах и нациях, то, возможно, психологи на основании понимания законов, управляющих этими силами, смогут дать нам ключ к его вероятному развитию? Ведь психолог может наблюдать развертывание этого же самого конфликта в миниатюре в отдельных личностях. В конечном счете проблемы и противостояния, нарушающие мировой покой, должны разрешиться в душе индивидов, прежде чем они будут сняты во взаимоотношениях наций. С этой точки зрения, они должны быть разрешены на протяжении одной жизни.

В индивиде основные инстинкты требуют удовлетворения не менее настоятельно, чем в нации; и здесь тоже цивилизация навязывает правила поведения, направленные на подавление или модификацию этого требования. Каждый ребенок подвергается воспитанию, сдерживающему его естественную реакцию на собственные импульсы и побуждения. Такое сдерживание заменяет общественные или общепринятые нормы поведения. Во многих случаях в результате сознательная личность оказывается слишком сильно обособлена от своих инстинктивных корней; она становится слишком слабой и хрупкой, а возможно, даже и заболевает; это продолжается до тех пор, пока с течением времени подавленные инстинкты не восстают и не поднимают революцию, подобную той, что угрожает покою мира.