Мест в поезде хватало. Это немного нервировало, каждый раз, как приходишь с перекура, ловишь на себе взгляды тех немногих пассажиров, что едут с тобой в одном вагоне. Мы, конечно, чуток загримировались, я настоял, вон мальчик с нами едет, хрен поймешь с первого взгляда, что это девочка. Одна беда, нужно постоянно следить за гримом, чтобы не потек, но я же не один сейчас, поэтому следить было легче. Мы занимали места с краю, специально так устроились, благо что места были, чтобы в тамбур ходить свободно. До Куйбышева происшествий не было, ага, сам удивился, доехали очень хорошо. Дальше недалеко от вокзала сняли комнату у одной старушки, и я оставил там семейство отдыхать да грим поправлять, жарко тут, в бывшей-будущей Самаре.
В этот раз так легко с билетами не получилось. Тут и проверяли всерьез, и документы спрашивали. Решили вновь отъехать от города, чтобы сесть в поезд на какой-нибудь маленькой станции. Должно получиться, хотя сейчас бдительность была не в пример той, что будет в восьмидесятые годы, помню, в молодости спокойно садились в поезда и ездили куда надо, даже в Москву из Рыбинска добирались без билетов. Присмотрели автобус, что шел в пригород, и, узнав, когда и где он останавливается, купили билеты. Поезд на Иркутск, ну, это я так спланировал, отбывал только через три дня, пришлось придумывать, чем занять людей на это время и не спалиться. Семейка Курочкиных, вопреки моим опасениям, просто наотрез отказалась выходить из домика, в котором мы сняли комнату, тем самым облегчив мне задачу. И то правда, на фига им тут шастать? Еду я приношу, а больше ничего вроде и не нужно.
Кстати о семействе. Об Алене и тем более маленькой Маше нигде ни полслова, а вот Петруху искали. На вокзале сам видел ориентировку на него, но, как и моя в Москве, такого качества, что хоть стой, хоть падай. Петя у меня сейчас в таком гриме, попробуй узнай его, я его плешивым сделал да состарил лет на двадцать. Сложнее всего было с Аленой. Девушка она красивая и приметная, скандалила будь здоров, но все же я убедил ее остричь волосы и надеть штаны и пиджак. Да-да, теперь у нас чисто мужская компания, двое мужиков неопределенного возраста, молодой паренек и мальчик четырех лет. Тоже, конечно, подозрительно, но все же так лучше. Я везде шел с ребенком, а Петя с Аленой, как два рабочих, более всего они были похожи на мастера и ученика. Кстати, у меня несколько раз спрашивали документы, проверяли и… ничего, каждый раз стражи правопорядка съедали ту байку, что ребенок – это мой младший брат. Ну не представишься же его отцом, в документах-то у меня нет записи о детях.
