Пауза затянулась… Виктор поблагодарил Юрия Сергеевича за звонок. Они попрощались. Теперь надо было бы быстро пойти к Олегу («Похоже, у него не включен мобильный») и сообщить ему обо всём.
Но Виктор задержался. Не хотелось так сразу уходить с этого места. Он отошёл от моста, вышел на середину Острова. Огляделся вокруг… Даже вошёл внутрь мемориала. И… вдруг ощутил, что вовсе не случайно Никита оказался здесь прошедшей ночью.
«Он каким-то образом связан с этим местом… Я должен это узнать».
Через полчаса Виктор и Олег выехали в больницу — на встречу с Никитой.
Никита Быстров впал в лёгкую дремоту… Через час очнулся. Но сознание оставалось в какой-то туманности. Ощущение разбитости периодически всплывало на поверхность. В таком состоянии он ничего не помнил из событий прошедшего дня и ускользнувшей ночи, а только мог удивляться, отчего это так у него болит голова и грудь (где-то в области сердца).
На уровне сердечной чакры Никиты происходило нечто странное. Словно куча насекомых кружилась над ней. Жужжанье-шуршанье «отзванивалось» в ушах… Что-то подобное он уловил вчера, когда проснулся в номере гостиницы и увидел рядом с собой незнакомку. Но теперь вся эта возня не просто улавливалась сильнее, а давила. Давила, морила, пленила. Ибо… Никита не сопротивлялся. Ему не хватало воли, чтобы взбодриться и захотеть наладить в себе самом хоть малейший порядок.
Он лишь ворочался с бока на бок, двигаемый импульсами дискомфорта.
Он лишь начал издавать признаки жалости к себе…
2
Люциан всё ещё сожалел о проигранной комбинации. Второй шах… Столько энергии перегорело-растратилось. Чёрная лихая гвардия так быстро превратилась в толпу бойцов, оглушённую неудачей. Потеряны Конь и Пешка (они совершали ходы не на земном плане), прикрывавшие Короля, который остаётся в опасности до сих пор.
Люциан подумал о замене Короля (столь дерзкую мысль он, находясь вне досягаемости Хозяина, не побоялся пропустить в своё сознание) и снова ощутил себя, если подобрать подходящий земной образ, выжатым лимоном. Он признал в очередной раз, что светоносцы сильнее, предусмотрительнее. Их энергия может быть неисчерпаемой. Ибо удача одной — даже пусть мелкой — фигуры вдохновляет остальных… У темноликих таких бонусов нет.
«Мы стая голодных волков. А они — команда. Они — семья… А я… Я один из этих волков, которого вырвал из стаи Турнир… Я уже не достоин представлять интересы Тёмного мира. Я завидую светоносцам всё больше — с каждой их удачей. Но… я не решаюсь признаться в этом Христонию… Хотя старец, наверняка, уже давно распознал моё смятение. А мне проще натягивать на свой лик маску пренебрежения…»
