Поэты все неизлечимо одиноки | страница 17
Я, луна и ты, душа…
Прощёное воскресенье
Февраль уж на исходе. Воскресенье.
Последний день прощания с зимой.
Я каждый год жду этого мгновения
Спешу к друзьям дорогою прямой
Спешу я к ним, но не на угощение
Спешу у них прощения просить
И в этот день всеобщего прощения
Я сам себя хочу преобразить.
Стать лучше, чем я был. Забыть обиды.
И научиться всё друзьям прощать —
Прощать их от души, а не для вида…
Лишь одного не буду обещать
Что что-то с языка вдруг не сорвётся
Что без обид всё обойдётся вдруг…
Но не беда, зима опять вернётся.
И всё опять пойдёт на новый круг.
Друг ушёл
Мой друг ушел. Сказал, что ненадолго,
А я его уже полжизни жду.
Вернется вдруг, да только мало толку,
Его я не дождавшись, сам уйду.
И разминувшись в вечности навеки
Две наших неприкаянных души
Будут грустить о каждом человеке,
Который возвращаться не спешит…
Жизнь поэта
Все поэты — пьяницы!
Знать, молва не врёт…
Муза разбуянится —
Из души попрёт
Удаль молодецкая…
А из-под пера
Вдруг печаль не детская…
Эх, ты, жизнь-игра!
Мне бы дали водочки
Я бы всё сказал!
Жизнь свою — невзгодочку
Так бы описал —
Все вокруг бы плакали…
Я бы — хохотал,
Ведь они не знают,
Как я с ней устал!
А судьи кто
Историю не нам судить с тобою.
История подсудна только тем,
Кто в ней не ищет новых скользких тем,
Кто выстрадал её своею болью.
Кто на неё зла в сердце не держал,
Кто не искал в ней мелкого подвоха,
Кому в ней часто было очень плохо,
Но от неё он всё же не сбежал,
Не спрятался за теплые моря,
За строчки конъюнктурных мемуаров.
Не знаем мы историю недаром
Властителям своим благодаря.
Они без нас для нас её писали,
Кроили каждый раз на новый лад,
Чтоб стала вдруг похожа на доклад,
Очередной доклад в кремлёвском зале
История родной для нас страны.
А завтра вновь историю другую,
Забыв о чувстве собственной вины,
Историю моей родной страны
Начнут писать и снова врать, ликуя…
Свобода выбора
У Вас иные идеалы
И Вам Россия ни к чему,
Хотя она Вас воспитала.
Куда Вы едете? В тюрьму!
Чтобы свободой вмиг упиться,
Но будет утро, а потом…
С похмелья сложно ошибиться,
А, значит, легче вспомнить дом,
Старуху мать, стакан с рассолом,
Вкус малосольных огурцов,
Полуразрушенную школу,
Своих друзей — совсем юнцов…
А здесь на Эйфелеву башню
Прекрасный вид и номер люкс.
Ну, что ж, кутите бесшабашно
И я совсем не удивлюсь,
Когда в хмельном своем угаре,
Своей свободы перебрав,
Вы полетите, как Гагарин,
С той башни вниз…
Так я ведь прав?
Эго
Я в сущности вещей познать пытаюсь
Божественную сущность Бытия…
И в крайности из крайности мотаюсь,
Книги, похожие на Поэты все неизлечимо одиноки