Нервозность перешла на новый уровень, когда Энтони начал пропадать на полдня и задерживаться вечерами. Он постоянно отлучался на встречи с друзьями по работе и по загадочным делам, о которых особо не распространялся. Авелин, привыкшая к тому, что они всегда вместе, тосковала, расстраивалась и злилась на себя.
Она не разбиралась в отношениях людей и не знала, как поступить. Авелин уговаривала себя, что Энтони иногда нужна передышка от нее, иначе их отношения закончатся раньше, чем можно себе представить. Так писали в умных книжках и журнале «Психология». Авелин хотелось сжечь умные мысли психологов, а в минуты особого отчаяния и их самих, прижать Энтони к стене и узнать всю правду. Вместо этого она терпеливо ждала, пыталась поговорить, но Тони каждый раз отшучивался и переводил тему. А потом так нежно целовал, что Авелин забывала обо всем.
Сегодня она вновь проснулась одна, и ей захотелось перебить всю посуду. Тарелку за тарелкой, чашку за чашкой, пока весь пол кухни в кремовых тонах не покроется осколками, а потом сжечь все фотографии, которые стояли на каминной полке. Энтони, дурачащегося на фоне Эйфелевой башни — дурачиться у него всегда получалось отменно, их двоих в гондоле в Венеции; Тони, изображающего Дракулу возле замка Бран[2] в Румынии.
Авелин удержалась, лишь сварила себе какао, захватила много зефира и, устроившись на подоконнике, стала рассматривать снег за окном. Свой дом они не украшали. Измененные были далеки как от религий, так и от человеческих праздников, поэтому традиционной елки и подарков в их доме не наблюдалось. Авелин усмехнулась, представив какой «подарочек» сделает Тони, рассказав о будущем ребенке.
Что если он все же захочет оставить ее? Зачем ему такая морока — теперь, когда у него впереди практически бесконечная жизнь и весь мир в распоряжении? Авелин пугала одна только мысль об этом разговоре.
Энтони вернулся ближе к обеду, к этому моменту она уже перебралась в кресло с книгой, из которой не прочла ни строчки. Авелин слышала, как он сбросил ботинки, и спустя несколько мгновений уже заглянул в гостиную.
— Привет, — улыбнулся он, подошел к креслу, обнимая её со спины и целуя в макушку, — ты сегодня опять проспала, поэтому я убежал и не стал будить. Как твой день?
Плохое настроение Авелин мигом улетучилось. Рядом с Энтони она всегда чувствовала себя любимой.
— Скучный, — пожаловалась она, притянув его к себе и целуя в прохладную щеку. — Ты же знаешь, что я люблю, когда ты меня будишь.
