Разукрашенные павлины с убийственным взглядом, они улыбались Леонидасу, делали комплименты Сьюсан и наверняка плели за его спиной интриги.
А Сильвио явно был не единственный, кто бросал на Сьюсан похотливые взгляды прямо под носом у Леонидаса. Да каждый из них пойдет на что угодно, только бы заполучить ее.
И чем холоднее она держалась, тем сильнее разжигалась у них страсть.
А он сам? Да и он такой же.
Вечер близился к концу. Леонидас подумал о том, что членов его семьи можно было бы назвать нелепыми, не будь они временами опасны. Одни более опасны, чем другие. Ему не следует забывать, что по крайней мере один из его родичей устроил крушение самолета.
Он просмотрел отчеты, которые привели Сьюсан в Айдахо, и понял то, что поняла она — самолет был неисправен. Причину искать не нужно: он глава семьи, главный исполнительный директор и президент компании. И он родственник всех этих завистливых рептилий. Он был уверен, что один из родственников вполне мог решиться на то, чтобы отделаться от него до того, как у Леонидаса появятся дети, что нанесет ущерб их благосостоянию.
Вообще-то не важно, кто именно это сделал.
— Как тебе это семейное сборище? — насмешливо спросил он Сьюсан.
— Я представляю себя угощением в пруду с пираньями.
— Не бойся. Я не забыл, что одна из этих пираний хотела моей смерти… или не одна, а все. Но лишь одна это совершила.
Сьюсан склонила голову набок.
— Ты уверен, что это был кто-то один? Они, кажется, любят собираться группами.
— Да, любят. — Леонидас кивнул на своих теток, которые метали в его сторону злобные взгляды. — Правда, совместная работа не их амплуа.
Сьюсан засмеялась, но внезапно замолчала, словно ей зажали рот. Леонидас проследил за ее взглядом: в зал входила солидная пара. Женщина, высокая и худая, шла с таким выражением лица, словно унюхала что-то неприятное. Мужчина был толстый, с усами и двойным подбородком. Он выглядел как типичный коммерсант или банкир.
Леонидас сообразил, что они — родители Сьюсан, его тесть и теща.
В эту минуту заиграл оркестр, и Сьюсан схватила Леонидаса за руку, чем удивила его.
— Мы должны танцевать, — заявила она.
— А я умею? — спросил он, заметив, что она не сводит глаз с приближающихся родителей. Вид у нее был напряженно-испуганный.
— Конечно же умеешь. Тебя обучали танцам, как всех детей твоего положения. И моего.
— Я не могу этого помнить, но чувствую, что терпеть не мог танцы.
— К счастью для тебя, я помню, что тебе это нравилось. — Сьюсан улыбнулась, понимая, что это несколько преувеличено.
