Бетанкуры вели себя здесь как всегда на подобных приемах: то с презрением, то с величием. Аполлония, к примеру, играла новый спектакль — «спасение своего единственного ребенка». Правда, ей это быстро надоело, и она начала выискивать кандидата на роль следующего любовника.
Леонидаса это раньше не задевало. Он знал, что мать интересовал лишь факт его рождения, потому что таким образом она получала доступ к деньгам Бетанкуров. Но сегодня ее поведение его покоробило.
— Могла бы, по крайней мере, проявить хоть каплю материнской привязанности, — тихо пробормотал он Сьюсан. И тут же одернул себя. Эта женщина — не его друг. Она даже не его возлюбленная. Она — жена, которую он не хотел и которая, как выяснилось, тоже его не хотела. И хотя она единственная женщина, которой он настолько одержим, что это становилось болезнью, с ней уж точно не надо откровенничать.
— Это не шоу. Так выглядит материнская любовь Аполлонии, — ответила Сьюсан в своей невозмутимой манере, которая так ему нравилась: плавная речь с едва заметным налетом лукавства. — Просто твоя мать предана исключительно себе, а не тебе.
Леонидас не ожидал, что ему будет нравиться миниатюрная невинная девушка, на которой он по настоянию матери женился. Он поступил так, как того захотел бы отец, чтобы выразить признательность толстобрюхому банкиру Мартину Форрестеру, который помог значительно увеличить состояние, по крайней мере, трех небольших компаний Бетанкуров. Даже из могилы отцовские приказания выполнялись, хотя уже без помощи кулаков.
— К тому же, — заявила Аполлония, загорая на семейной яхте у Лазурного Берега, за несколько лет до его свадьбы, — ты будешь выглядеть более узнаваемым и солидным.
— С какой стати мне это нужно? — удивился Леонидас.
— Большинство мужчин твоего положения женятся на тощих артистках или увядающих наследницах. — Аполлония решила не заострять внимания на том факте, что она сама была греческой наследницей, когда отец познакомился с ней. — Эта девушка — дочка торгаша, банкира, и ты будешь выглядеть великодушным, не снобом. Что может быть лучше — она целомудренная, нетронутая девица. Это абсолютно точно. Люди будут восхищаться тобой за то, что ты такой проницательный и хорошо разбираешься в людях, раз выбрал неиспорченную девушку. И — что тоже немаловажно — тебе не придется вести дурацкие разговоры с теми, кто уже успел побывать под юбкой твоей жены до тебя.
Леонидас, честно говоря, не собирался проводить с женой много времени. Он предполагал, что они уладят вопрос о его наследниках, как можно быстрее и безболезненнее, и договорятся о совместных появлениях на светских раутах. В остальном же будут жить каждый своей жизнью и заводить столько любовников, сколько пожелают. Надо лишь проявлять в этом осторожность, благо что собственных домов у Бетанкуров было предостаточно.
