Конечно же, Орда уже давно не имела влияния в этих землях, и акт Хаджи Герая носил символический характер. Тем не менее, подобные символы имели в ту пору большое значение. Казимир не зря обратился к Хаджи Гераю за таким документом: ведь за некоторые из этих земель у Литвы шел спор с Московией, а поскольку Москва до сих пор формально подчинялась ордынскому престолу (еще Тегене Ширин участвовал в назначении московских князей, а Сеид-Ахмед получал от них дань[58]), ханский ярлык мог стать в этом споре полновесным аргументом в пользу Казимира.[59]
Так хан, который ради безопасности собственного государства из года в год оборонял соседнюю Украину от нападений Сеид-Ахмеда, окончательно подтвердил освобождение этой земли от многолетнего владычества Орды. Остается признать, что Хаджи Герай вполне заслужил ту славу «охранителя покоя украинских земель»,[60] которая закрепилась за ним в истории.
Одержав победу над ордынским ханом, Хаджи Герай не вступил на тот опасный путь, которым обычно следовали его предшественники: он не пошел на Волгу сражаться за Сарай. Без сомнения, Хаджи Герай хорошо помнил, как многие ханы прошлых лет, позарившись на волжскую столицу, увязали в бесконечной борьбе и бесславно гибли в ее водовороте. Удовлетворившись тем немалым, что уже имел, Хаджи Герай отказался от опасной погони за призрачной славой и вернулся с Днепра к себе в Крым.
«Отец и господин»
(1451–1466)
Отношения Хаджи Герая с генуэзской Каффой — Крым приглашен в антиосманский альянс — «Отец и господин» готских князей — Победа Хаджи Герая над Махмудом — Смерть Хаджи Герая
Если крымцы и литовцы с поляками считали Хаджи Герая воплощенным ангелом, то генуэзцы сложили о нем совершенно иное мнение: они называли хана «timor», то есть, «устрашающий».[61] Генуэзские поселенцы были близкими соседями Крымского Юрта: еще Уран-Тимур, предок династии крымских эмиров, особым договором с Генуей передал под ее управление прибрежные земли на юго-востоке полуострова с городом Каффой.[62] Этот договор затем не раз подтверждался последующими правителями Крыма, которым генуэзцы выплачивали солидные отчисления с доходов от своей оживленной торговли на Черном море. Помимо Каффы, генуэзцам в Крыму принадлежали Солдайя (Судак) со всей его сельской округой до самой Алушты, Керчь, цепь небольших крепостей вдоль южного берега и, наконец, укрепленная твердыня Чембало (Балаклава). Каффинский консул управлял живущими в этих землях христианами, а делами здешних мусульман ведал
