.
Район относился к неблагополучным. Стены домов были разрисованы граффити. Простые люди жили именно в этом районе Лондона, неофициально носившем название Ист-Энд. Аби никогда раньше не видела эту часть столицы.
Обычно все посещали великолепный центр города и любовались красотой Дома Света, площадью Горреган и Гайд-парком. Центр населяли Равные и состоятельные люди из других стран, где элита владела Даром. Но не только из этих стран, время от времени случались скандалы: правоохранительные органы США или Франции ловили своих бизнесменов, которые незаконно занимались бизнесом в Великобритании. В западных районах Лондона селились финансово благополучные дипломированные специалисты. Как правило, эти люди проходили безвозмездную отработку в раннем возрасте и успевали сделать успешную карьеру. Но мало кто, констатировала Аби, мог поставить свою жизнь на десятилетнюю паузу.
Хотя система была сконструирована таким образом, чтобы понуждать людей отправляться на отработку как можно раньше. Государство хотело труда молодых и здоровых, а не пожилых людей. Поэтому дети наследовали безвозмездную отработку любого родителя, который умер до ее начала. Большинство родителей хотели свести к минимуму риск передачи такого ужасного бремени своим детям и незамедлительно отправлялись на безвозмездную отработку, как только их дети вырастали и покидали дом.
Однако так поступали не все. Были такие, кто беспечно игнорировал свои обязательства до пятидесяти пяти лет – крайнего срока начала отработки. То, что они ради собственной свободы ставили под угрозу судьбу своих детей, было еще одной причиной, почему в городах рабов к этим «упертым» относились с презрением и давали им самую тяжелую и неприятную работу. Аби продолжала считать таких людей эгоистами, но теперь она видела, как хорошо работает система. Родители, которые откладывали свою отработку, заслуживали неодобрения, но конечным бенефициаром являлось государство; оказывая, таким образом, давление, оно принуждало проходить отработку в молодом возрасте.
Ход мыслей Аби прервался, когда Мидсаммер остановилась возле какого-то невзрачного дома с окнами, наполовину закрытыми жалюзи. Он не был похож на офис политика, но, возможно, именно в этом и заключалась идея. Мидсаммер постучала в дверь. Ответа не было. Она достала телефон – изящная модель Евросоюза, запрещенная для простолюдинов, с выходом на международные линии и безлимитным интернетом, – и набрала номер.
