– Вот-вот, – подхватила Беда, – Ореолу охраняли, наверное, лучше всех в Пиррии. Как удалось Пурпур до неё добраться? И вообще, логичнее было бы сперва убить Рубин, вернуть себе трон и тогда уже двинуть на дождевой лес всю армию небесных.
– Королеву Рубин! – фыркнув, поправила тёмно-алая дракониха. – Меня не так просто убить… даже огненными когтями!
Беда яростно сверкнула глазами в ответ.
Карапакс вдруг прищурился, повернув отрезанную голову боком к солнцу.
– Мне кажется, – пробормотал он, – или у неё что-то в ухе?
Приглядевшись, остальные тоже заметили какой-то желтовато-белый торчащий клочок.
– Послание от Пурпур? – предположила королева. – Требования с угрозами?
Карапакс осторожно, двумя когтями вытащил из уха крошечный свиток. Едва пергамент оказался снаружи, голова Ореолы начала менять форму! По чешуе пробежала рябь, наливаясь вместо изумрудно-зелёного тёмно-бурым, морда раздалась в ширину, лоб стал плоским, а оскаленные ядовитые клыки втянулись в челюсть и исчезли совсем.
Рубин вскрикнула, лапы её разжались. Странная голова покатилась по камням к лапам Беды. Она с изумлением смотрела на незнакомую морду земляного, ничуть не напоминавшего Ореолу.
Во имя всех лун!
Глин схватил Солнышко в охапку и шагнул к голове.
– Что такое? – воскликнул он, вытаращив глаза.
– Чья это голова? – прищурилась Рубин.
– Во всяком случае, не королевы Ореолы, – рассудительно заметил Карапакс. – Сработало какое-то заклятие, не иначе. – Он развернул пергаментный свиток, поднёс к глазам и стал разбирать вслух мелкие красные буквы:
– «Тот, у кого… эта запись… окажется в ухе, немедленно станет… неотличим… от Ореолы, королевы радужных».
Над утёсом повисла мёртвая тишина, затем Солнышко с облегчением прошептала:
– Глин! Ореола жива. Жива!
Земляной дракончик сиял от счастья, но радость быстро сменилась озабоченностью.
– Всё равно её надо предупредить, – вздохнул он. – Пурпур готова на всё. – Он печально свесил крылья, глядя на мёртвую голову. – Кто же это был на самом деле?
– М-м… не пойму, зачем Пурпур понадобился этот обман? – озадаченно проговорил Карапакс. – Какой смысл? Первое же послание от Ореолы, и всё раскрылось бы.
– Она не обмануть хотела, – хмыкнула Беда, – а напугать. Очень в её стиле.
Рубин тихонько шипела. Беда заглянула ей в глаза и увидела страх. Небесная королева боялась своей матери. Но где-то в глубине таилось что-то ещё, какая-то неожиданная горечь или обида, связанная с самой Бедой. Она тревожно поджала когти, в то же время думая о том, как Пурпур умела заставить себя бояться и без помощи паладина с огненной чешуёй.
