Стояла осенняя сырая, с частыми проливными дождями, с холодной изморозью по утрам пора. Всё чаще люди доставали теплые вещи из антресолей, куда закинули их жарким, душным летом. Все чаще прятались под черными, большими зонтами от пронизывающего до костей ветра и ледяного дождя. Солнце еще светило, но от него не было никакого толку как от тусклой, еле мерцающей лампочки, зажженной высоко, под самым потолком. Совершенно не грело…
Люди торопились по своим делам, не замечая ничего вокруг… Некогда.
«Надо успеть! Надо успеть! Быстрей! Быстрей!» — кричали слова-приказы почти в каждой голове, проходивших мимо людей…
Маленький мальчик сидел с протянутой рукой прямо на голом, грязном асфальте и просил милостыню. Но его словно никто не видел. За два часа, что он тут сидел никто из взрослых не подошел к нему, не спросил, ел ли он сегодня и где его родители, где он живет и есть ли у него вообще дом. Словно его и нет здесь и никогда не было. Совсем замерзнув, окоченев до самых костей, он вытащил откуда-то большой, черный мешок для мусора и спрятался в нем, оставив лишь табличку, бумажную картонку, на которой что-то нацарапал кривым, неразборчивым почерком, так на всякий случай, чтобы машина, вывозящая мусорные контейнера, не перепутала его вдруг с остальным мусором и, не дай Бог, не вывезла за черту города… Всякое может быть… А люди и не заметили, продолжая бежать по своим нескончаемым, вечным делам то туда, то сюда…
Неожиданно их внимание привлекла тройка парней и одна девушка, снующих около открытого люка. Люк находился прямо на обочине гратуара, почти на проезжей части большой и шумной автомагистрали и пройти и не заметить было совсем не возможно. Из люка лил горячий пар и доносилось такое зловоние, что все зажимали свои носы.
