Странники мы, пилигримы небесные,
Наше Отечество на небесах,
Но единицы воссядут одесную
Бога Отца. Революций в умах
Было и будет, увы, нескончаемо, —
Ищут бессмертия люди во мгле.
Лишь на земные направлены чаянья,
Души людские томятся во зле.
Есть у всего и причины, и следствия,
Каждое слово — в копилку судьбы.
Жить без обид и по правде уместнее,
Но человечки — амбиций рабы.
Где же величие? Прахом недавняя
Грозной империи сгинула мощь,
Временем в пыль сметена и раздавлена.
Разум людской беспросветен и тощ,
Но кошельки раздувает от важности,
Блещут лохмотья в величии грёз.
В душах — пустырь, и в пустой эпатажности
Тащится жизни нагруженный воз.
Он до могилы скрипит и колышется,
Гнутся рессоры, поклажа тяжка,
Лишь о земном сожаления слышатся.
Битого жизнь не ценнее горшка,
Коли небесное нам заповедано, —
Здесь мы скитальцы, изгои вовек…
Но небеса нами с лёгкостью преданы.
Чем же гордиться тебе, человек?
Чем ты велик, что имеешь из ценностей,
Если костяк твой рассыплется в прах?
В Бога-Отца ты не веришь из лености,
Жить собираясь в далёких мирах,
Рвёшься в просторы, которых не ведаешь,
Знаний условных имея багаж…
И на нажитые немощи сетуешь,
А не на то, что свой разум отдашь
Вместе с душою легко за серебряник,
Дух обменяв на пустяшный уют,
Имя святое положишь на жертвенник,
