Я пожал плечами. Стёртая память — это лучше, чем пуля в моей голове!
— Ладно, стирай!
В этот момент мне стало легко и спокойно на душе. Я поймал себя на мысли, что хорошо быть живым человеком, нежели мёртвым богом! Лучше три секунды держать в своих руках матрицу земного мира, чем целую вечность оплакивать её осколки. Мой отец сохранит брелок в надежном месте, вдали от посторонних глаз. Мир людей не погибнет! Ведь мой папа — хранитель нашего времени!
Отец вытащил из кармана своего пиджака «стиратель памяти», напоминающий собой офтальмоскоп, нажал на красную кнопку. Яркая вспышка сверкнула перед моими глазами. Я замер на секунды!
— Прощай мир, который я держал в своих руках. Ты был прекрасен, таким и останешься. Когда я вспомню эту историю, моего отца уже не будет в живых. Аминь!
Стигматы
Фантастический рассказ.
Наступил февраль 1995 года. Недавно мне исполнилось 11 лет. Я был уже большим мальчиком, ходил в четвёртый класс московской общеобразовательной школы, и Бог решил меня поздравить с этой датой своеобразным образом. Он одарил меня стигматами. Проснувшись рано утром, я вышел из своей комнаты, подошёл к зеркалу в коридоре, и обомлел от удивления! Мои ладони кровоточили, из огромных чёрных язв проступала алая кровь. Имелись открытые раны в области нижнего правого ребра и солнечного сплетения. Что удивительно: увечье грудной клетки имело форму креста! Я улыбнулся своему новому отражению в зеркале, поздоровался с ним! Нисколечко не испугавшись, побежал будить родителей, показывать им свой шокирующий божественный вид.
— Мама, папа просыпайтесь! Смотрите, я воскрес!
Первым грохнулась на пол моя мама. Она потеряла сознание, не справившись в этот момент со своими переживаниями. Видимо, моя родительница решила, что в наш дом проник маньяк, и он от души поиздевался надо мной. Мой отец мог выдержать и не такое зрелище, поскольку был действующим офицером внутренних войск СССР. Так что он очень спокойно воспринял мои окровавленные раны, но поинтересовался при этом: как я себя чувствую? А чувствовал я себя прекрасно. Ничего у меня не болело! Кровь из моих ран не струилась фонтаном и не убавлялась из моего организма, а лишь по маленькой капельке проявлялась наружу. Жить, как говорится, было можно!
— Папа, я стал Иисусом Христом! — я выставил обе свои окровавленные ладони вперёд отцу на обозрение.
— Я бы так не сказал, — сухо ответил отец.
Он взял в руки фотоаппарат и сфотографировал меня на память в таком виде.
