Звёздный смех | страница 16



В саду осеннем головокруженье,
Скрещение ноябрьских осей.
Снегами грезить — праздная печаль, —
До красноты лозы нагреты листья,
И хризантем позлащенные кисти
Склонились долу. Ветренец и враль,
Ноябрь скулит дождливостью и мглой,
Округу полоняет без остатка,
И гром гремит натружено и кратко
В своей непобедимости святой.

«Ветер качается на качели…»

Ветер качается на качели,
Ловит, как в зеркале, звёздный свет
В луже, вода мишурой на ели, —
Осени скуден автопортрет.
Тёмной палитрой ноябрь отмечен,
Остью поникшей торчит лоза…
Обделена полночь даром речи,
Но ведь и нечего ей сказать.
Где-то со всхлипом проснулся кочет,
В горле гася неудержный крик…
Осень сегодня заснуть не хочет,
Холод ноябрьский под дверь проник.
Что-то молитва нейдёт на разум,
Сердце болит и сбоит слегка…
Вечность обколотым лунным стразом
Водит по плоскости потолка.
Я далека от пустых раздумий,
Гаснет во мне амплитуда лет.
К их не большой, но тяжёлой сумме
Осень добавила свой портрет.

«И снова вечер. Тишь, да гладь…»

И снова вечер. Тишь, да гладь,
Ни ветерка под облаками.
Разлита Божья благодать
Его отцовскими руками.
Черты и резы из ветвей,
Осенней прихотью раздетых,
На фоне неба всё ясней
Свои выписывают меты, —
Изломы судорожны их,
Черны неузнанные знаки,
В заката струях огневых
Их предсказания двояки.
На белой мазанке-стене
Нежны все тени и безмолвны
Так, словно в неглубоком сне
Плывут раздумчивые волны
Желаний, прошлого тепла…
И в аромате увяданья
Янтарной горечью влекла
Краса последнего прощанья,
И мёдом жёлтых хризантем
Земля елейно ворожила,
И вечер был бездумно нем,
И чья-то бережная сила
В меня вливала серебро
Воздушной праведности часа,
И пульс в Адамово ребро
Во мне, как бешеный, стучался…

«Полынным мёдом хризантем…»

Полынным мёдом хризантем
Полна сегодняшняя данность.
Колышет ветер верховой
Пустые плети жёлтых роз.
Декабрь заводит много тем
В свои затерянность и праздность,
Как будто шутит надо мной,
И мстит прохладой не всерьёз.
Ему бы только разгадать,
Что в сердце у меня таится,
И озадачить пустотой
Графитно-ломаных ветвей…
Он долго будет рисовать
Свои пространные границы
Над зимней вольницей и мной
Распоряжаться, как своей.
Но я не сдамся пустоте,
Как не поддамся суесловью.
В моей монашеской тщете
Есть суть весеннего листа.
Пусть жизнь похожа на вертеп,
Я не повесть пытаюсь бровью,
Не изменив своей мечте,
Не осквернив свои уста.
Пусть пляшет мир, дыша войной,
Её горящей плавясь плотью.
Пусть пеплом воздух изнурён
И полон слёз он и смертей,
Я верю в разум, Боже мой,