Иван глотнул кофе, распахнул окно на такой же прозрачной, как и купол, торцевой стене. Отсюда открывался прекрасный вид на город: шпиль костела, купола православной церкви, зеленые островки парков, башни делового центра. Небо ясное, ни облачка, легкий ветерок…
А этот сопляк Курочкин еще спрашивает, что его тут держит! Молодой еще, бестолочь, не понимает, что в этом мире ценно, а что не стоит здоровья и нервов.
У Самохвалова было двое детей. Оба уже взрослые. Дочь Ирина уехала в Оренбург с мужем. Тот получил интересную работу в университете, возглавил кафедру. Она тоже потихоньку пытается преподавать, точнее, подрабатывает репетиторством. На большее не хватает сил и времени — она уже на пятом месяце, так что скоро у Терентьича будет внук или внучка. Сын служит по контракту в армии. С малолетства мечтал бегать с автоматом по лесам. Служит уже четвертый год и на гражданку не торопится. Оба навещают родителей по крупным праздникам и в дни рождения, регулярно звонят. Он страшно по ним скучает. Ведь еще совсем недавно они бегали по двору, сдирая коленки и пачкая штаны. Он строил дом для них, надеялся, что они будут жить здесь все вместе — родители, дети и их семьи, внуки. Но стариков никто не спрашивает.
Словом, Володька Курочкин, бестолковый, легкомысленный и чересчур амбициозный (без всяких, впрочем, на то оснований) позволял ему хоть немного проявлять свои застоявшиеся педагогические навыки. Поначалу что-то получалось, и Самохвалов надеялся, что со временем из парня выйдет хороший офицер полиции…
Володя так и не вышел на связь. Весь день и всю ночь его мать обрывала телефон и самого Самохвалова, и городских экстренных служб, и городской клиники, и даже морга. Он как в воду канул. Иван со своей стороны тоже наводил справки через знакомых — может, кто-то видел парня в городе — но все без толку. А потом этот проклятый взрыв на стадионе.
Иван Терентьич покряхтел, подошел к верстаку в углу площадки, где в тисках была зажата доска. Нужно было заменить одну проблемную половицу в том месте, где встанет бильярдный стол. Самохвалов взял в руки рубанок, снял несколько слоев древесины… и бросил инструмент на стол. Какая, к черту, работа!
В голове отчетливо пульсировала мысль: парень вляпался в историю. Он не отсыпается пьяный у друзей и не сбежал в губернию за лучшей долей. Он именно что вляпался.
Иван Терентьич набрал номер на мобильном телефоне. Абонент откликнулся только после пятого длинного гудка.
