— Два штрафа за парковку и один протокол за управление в нетрезвом состоянии. Машину заблокировали, надо отогнать на стоянку.
— Ты где сейчас?
— В центре, обедаю на свежем воздухе.
— Опять хот-доги жрешь? Питался бы нормально, в столовую ходил.
— Люблю сосиски с кетчупом.
— Ладно, черт с тобой. Ты Курочкина сегодня не видел?
— Нет.
— А вчера? Не выпивали, случаем, вместе?
Матвей смутился.
— Ну, как вам сказать, Иван Терентьич…
— Как есть.
— Взяли по паре пива в «Лагуне». А что, я ж после дежурства, имею право.
— Имеешь, имеешь, успокойся. В котором часу разошлись?
— Я ушел примерно в десять, Вовка еще оставался. Как я его ни уговаривал, он решил продолжить. А что?
— Его на месте нет, телефон не отвечает.
Небольшая пауза, шмыг носом.
— Фигово.
Как-то странно произнес это слово патрульный Матвей. Тоже молодой парень, бесхитростный, временами неуклюжий.
— Ты что-то знаешь?
— Да что я знаю… так…
«Ага», — подумал Иван.
— Ну-ка, давай колись.
Матвей помялся немного, потом нехотя заговорил:
— Да набрался он с двух кружек, поплел что-то про перспективы, что скоро у него все будет зашибись. Подробностей не рассказывал, рожи строил, подмигивал. Я думаю, он себе в кружку водочки подливал из фляжки.
Самохвалов вздохнул. Похожие речи о будущем триумфе он слышал от Курочкина и сам, при этом оратор был трезв.
— Ладно, понял тебя, отбой, служи Отечеству.
— А Отечество даст отгул завтра?
— Я перед ним похлопочу. Вольно, солдат, доедай свою горячую собаку.
После разговора с патрульным старший лейтенант сделал еще один контрольный звонок Курочкину.
Безрезультатно.
Впервые услышав нелепое и чуждое для моего слуха обращение «сударь», я, как вы помните, внутренне съежился. Театральщина какая-то, отрыжка из романов классиков русской и зарубежной литературы или фильмов про «их жизнь». Гоголь-шмоголь, понимаешь, Хьюстон, Пятое авеню, Елисейские поля, «держите вашу шпагу, деритесь, если вы мужчина». Но со временем привыкаешь, и вот ведь какая-штука: от формы обращения к тебе зависит твое самоощущение и дальнейшее расположение к собеседнику. От «сударя» у меня сама собой выпрямлялась спина, и я прям кожей чувствовал, как на висках вырастают бакенбарды. От обращения «господин» по спине бегут те же мурашки, а уж когда к обращению добавляют еще и имя, то понимаешь: ты — Личность, а не единица населения.
А что у нас с вами в Старом Мире? «Мужчина, вы обронили!», «Женщина, вы будете стоять?». В лучшем случае «девушка» или «молодой человек». Получается, что единственный твой отличительный признак — первичный половой. Все-таки от обращения друг к другу зависит многое, в том числе и уклад жизни общества. В каком же социуме мы с вами обитаем?
